Александр Исаевич Браудо: Очерки и воспоминания - [8]
Расскажу только один эпизод тогдашнего нашего сотрудничества. Я редактировал газету "Речь", когда, после октябрьского манифеста, горячо обсуждался вопрос об осуществлении данных в манифесте политических обещаний. До нас доходили слухи, что перед созывом первой государственной думы правительство готовится поставить преграду ее учредительной деятельности опубликованием основных законов, долженствовавших заменить ту конституцию, в создании которой собиралась участвовать дума.
Было ясно, что преграды этому намерению будут поставлены достаточно крепкие, а настроение общественного мнения было тогда еще таково, что считаться с этими преградами оно не хотело. Роль радикального органа заключалась в том, чтобы своевременно раскрыть эти намерения правительства, - и тем самым попытаться изменить их.
И вот, в один прекрасный день А. И. Браудо принес нам в редакцию не более, не менее, как самый текст проекта основных законов, который он, благодаря своим разнообразным связям, раздобыл в самой лаборатории, в которой эта подготовительная работа производилась. Опубликование этого текста в "Речи" было громадной сенсацией - не только для молодой газеты, но и для всего общественного мнения. "Речь" выступила с своевременной и жестокой критикой проекта, - и настроение по {25} отношению к нему создалось в обществе настолько повышенное, что авторы проекта должны были внести в него кое-какие, правда, не особенно существенные изменения. Все же это была первая наша победа в преддверии ожидаемого парламентаризма, и этой победой русское общество было обязано Браудо.
Борьба с националистическими течениями в русской политике, проявление национализма в самой прогрессивной среде (Струве и "Вехи"), наконец, защита притесняемых национальностей на трибуне государственной думы, все это сближало нас еще более с сферой ближайшей деятельности Браудо. Мне не упомнить о многочисленных наших сношениях с ним по национальным вопросам - в частности, по еврейскому. Но имеется и внешний след этих сношений: мое участие в сборнике "Щит" (1916) большой статьей о "Еврейском вопросе в России".
Скоро после этого нас разделила русская революция 1917 г. Но и тут Браудо оказал мне лично большую услугу, которая, при ином ходе событий, могла бы иметь для меня огромное значение, но сохранила общественное значение и помимо этого. В дни победы большевиков над Временным правительством мне пришлось спешно покинуть квартиру и уехать из Петербурга. Это было началом моих скитаний.
Но в квартире, помимо всякой другой движимости, осталось самое ценное: моя библиотека, которую я собирал в течение более тридцати лет и которая достигла значительных размеров. Судьба огромного большинства этих частных библиотек известна; хорошо еще, если они пошли на полки букинистов, а то они были просто расхищены. Моей библиотеке посчастливилось - благодаря Браудо. В достаточно скором времени после моего отъезда он приехал на мою квартиру с грузовиком, погрузил библиотеку и бумаги, и, благодаря своему положению в Публичной Библиотеке, имел возможность свезти туда то и другое. Сперва, очевидно, предполагалось, что все это сохранится в неприкосновенном виде до моего возвращения; потом, когда это возвращение стало невероятно, часть библиотеки, содержавшая наиболее ходовые книги, была перенесена в читальный зал на общее пользование; другая, наибольшая часть, вероятно из отдельного помещения была рассортирована по предметам - и таким образом все же сохранена для научной работы. На такое употребление ее я, {26} конечно, жаловаться не могу. Мало того, когда прошли годы, в каком-то темном углу, куда Браудо поместил на сохранение мои бумаги, ревнители подобных поисков нашли их - и огласили во всеобщее сведение, что открыли "Архив Милюкова". Опять-таки, мне не на что было жаловаться, особенно после того, когда некоторые, очень важные для истории материалы оттуда, они напечатали в "Красном Архиве". Я получил возможность надеяться после этого, что и другой материал "Архива" не будет потерян для будущих исследователей, - особенно такие его части, как результаты моих археологических раскопок в Македонии, которые уж никакого политического значения иметь не могут. И вот, всем этим, повторяю, я обязан А. И. Браудо.
К несчастью, указанные последствия его заботы - столько же обо мне, сколько и о науке - обнаружились уже после его внезапной кончины.
После долгого, безвыездного сиденья в Петербурге Браудо наконец получил возможность в 1924 г. вырваться на временную командировку заграницу и хотел свидеться со мною в Париже. На мое горе, в эти дни я был в отъезде, и по возвращении получил только сообщение через друзей, что А. И. непременно повидается со мной на обратном пути из Лондона. Увы, давно подорванный неутомимой работой в самой неблагоприятной обстановке организм не выдержал этого возврата к нормальным условиям. 8 ноября 1924 г. Александра Исаевича не стало. Он умер, не вернувшись из Лондона.
И только этим слабым откликом на чествование его памяти, устроенное друзьями, я могу выразить мою сердечную, искреннюю благодарность - не только за то, что он для меня и для русского общества сделал, но и за то, чем он был и какую заметную нить вплел своей личностью, памятным своим прекрасным образом в нашу общую сокровищницу воспоминаний о тех бурных годах борьбы за свободу и правду, которые нельзя уже вычеркнуть из истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Если бы политика была шахматной игрой, а люди - деревянными фигурками, он был бы гениальным политиком", - писал о Милюкове его вечный оппонент П.Б.Струве.Человек холодного, четкого ума, Милюков нередко оказывался в плену логических схем, порой весьма далеких от реальности, что неудивительно - жизнь в России шла и идет вразрез с самыми смелыми прогнозами."Воспоминания" Милюкова действительно напоминают анализ шахматных партий, сделанный гроссмейстером. И партий интереснейших - Павел Александрович Милюков (1859-1943), известный историк и публицист, один из создателей партии Конституционных демократов, председатель ее ЦК и лидер в Государственной думе, был министром иностранных дел Временного правительства России в 1917 году...Многое в его книге не утратило актуальности и по сей день.
"Если бы политика была шахматной игрой, а люди - деревянными фигурками, он был бы гениальным политиком", - писал о Милюкове его вечный оппонент П.Б.Струве.Человек холодного, четкого ума, Милюков нередко оказывался в плену логических схем, порой весьма далеких от реальности, что неудивительно - жизнь в России шла и идет вразрез с самыми смелыми прогнозами."Воспоминания" Милюкова действительно напоминают анализ шахматных партий, сделанный гроссмейстером. И партий интереснейших - Павел Александрович Милюков (1859-1943), известный историк и публицист, один из создателей партии Конституционных демократов, председатель ее ЦК и лидер в Государственной думе, был министром иностранных дел Временного правительства России в 1917 году...Многое в его книге не утратило актуальности и по сей день.
«Интеллигенция может очень далеко уйти вперед своего народа, но она всегда и во всем, в отрицании, как и в утверждении, останется представительницей и продуктом своей культуры», – говорил П.Н. Милюков (1859 – 1943), чьи статьи представлены в данной книге. Русский политический деятель, историк и публицист, он был лидером Конституционно-демократической партии («Партии народной свободы»). Эта партия была организована представителями русской интеллигенции и либерального дворянства, в нее входили профессора, учителя, врачи, служащие, представители городского среднего класса. Считая демократию единственным возможным путем развития страны, Милюков отмечал, однако, что «после всех разочарований массы боятся появления всякого другого, для них неизвестного и подозрительного».
Эта книга охватывает огромный период истории еврейского народа с древнейших (библейских) времен по XIX век включительно. В нее вошли главы, посвященные истории народа в период и до конца персидского владычества, времени греческого владычества в Иудее, средневековой истории и новой истории евреев в Европе.Книга будет интересна широкому Кругу читателей.
Знать историю двух русских революций, чтобы не допустить повторения. Мемуары Павла Милюкова, главы партии кадетов, одного из организаторов Февральского переворота 1917 года, дают нам такую возможность. Написанные непосредственным участником событий, они являются ценнейшим источником для понимания истории нашей страны. Страшный для русской государственности 1917 год складывался, как и любой другой, из двенадцати месяцев, но количество фактов и событий в период от Февраля к Октябрю оказалось в нем просто огромным.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.