Александр I - [45]

Дорогая победа (обе стороны потеряли приблизительно по 30 000 человек только в первый день) трех держав над Наполеоном под Лейпцигом («Битва народов») 16–19 октября обозначила конец французской власти над Германией и заставила Наполеона отступить за Рейн. Александр играл в битве активную роль, руководя ходом сражения и лично участвуя в казачьей атаке против французских кирасир (когда его просили переместиться в безопасное место, он ответил: «Здесь нет для меня пуль»). Позор его поражения в битве при Аустерлице наконец-то был смыт. На этом этапе, однако, казалось, что союз распадется, так как ни Австрия, ни Пруссия не были готовы перенести кампанию в саму Францию. Несмотря на критическую нехватку у Наполеона войск и военных припасов и сопротивление внутри Франции дальнейшим рекрутским наборам, они не стремились рисковать собственными армиями на французской земле. Александр единственный был тверд в намерении продолжать кампанию до решительного конца и лишить Наполеона власти. Только его угроза пойти на Париж без союзников и прибытие в феврале 1814 года с новыми предложениями виконта Кестльри, британского министра иностранных дел, спасло коалицию от развала. В начале февраля союзники одержали первую победу на французской земле, но к середине месяца они встретили свирепое сопротивление и должны были отступить. Это вынудило Александра заключить с своими партнерами соглашение и принять предложения Кестльри. 9 марта 1814 года договор в Шомоне связал всех членов коалиции до полного поражения Франции и объявил признание федеративной Германии и независимых Голландии, Швейцарии, Италии и Испании. По самым проблематичным вопросам о будущем Польши и о том, кто будет править Францией, решение не было достигнуто. Британия предоставила субсидии в размере 5 миллионов фунтов, поровну разделенные между союзниками.

Русские войска, возглавляемые Александром, вошли в Париж 31 марта 1814 года. Проявив решимость разбить Наполеона полностью, Александр теперь мог позволить себе в этот миг победы быть великодушным. Он всегда заявлял, что только Наполеон сам по себе был его врагом и он не чувствует враждебности к французскому народу, который рассматривает как жертву дьявольского правления императора. Он объявил жителям Парижа: «Я пришел не как враг. Я пришел принести вам мир и торговлю»^[145], и сообщил делегации, встретившей его перед въездом в город, следующее:

Я уважаю Францию и французов и надеюсь, что они дадут мне возможность сделать для них добро. Пожалуйста, скажите парижанам, господа, что я вхожу в их стены не как враг, и от них зависит, принять ли меня как друга; и еще, что у меня лишь один враг во Франции, и с ним я буду непримирим^[146].

Наполеон был низложен 6 апреля, а 20 апреля взошел на борт корабля, плывущего к острову Эльба. Александр остался в Париже очаровывать французских сановников и дам; он грациозно отклонил предложение переименовать Аустерлицкий мост во что-нибудь, связанное с менее болезненными воспоминаниями, и услаждал бывшую императрицу Жозефину во время своих частых визитов к ней. (Увы, для Жозефины обаяние Александра имело роковые последствия; во время пикника, на котором он присутствовал, она подхватила бронхит и умерла в конце мая).

В то время как Александр сопровождал свою армию через всю Европу, он не пренебрегал своими новыми духовными интересами. Он писал своему другу Кошелеву в январе 1813 года, прося молиться за него, чтобы он смог выполнить свою миссию — «сделать мою страну счастливой, но не в обычном смысле, а установить истинное правление Иисуса Христа, во что я вложу всю мою славу»^[147]. Идея, которая позже воплотилась в Священном союзе 1815 года, брала начало в кампании 1813–1814 годов в Европе. Александр позже заявлял, что Союз происходил из встречи с королем Пруссии и императором Австрии после победы при Лейпциге. (Тем не менее, его памяти нельзя доверять в этом вопросе; он также утверждал, что вдохновение исходило от первой его встречи с Фридрихом-Вильгельмом в 1802 году и, по другому случаю, что эта мысль была сформулирована только на Венском конгрессе). Он продолжал свои духовные чтения и ознакомился с работами современных мистиков. Во время прохода русской армии через Южную Германию в июле 1814 года он встретил набожного человека, немца Иоганна Юнг-Штиллинга. В течение этого года он также переписывался с мистически настроенной мадам Юлией де Крюденер, лютеранкой из Ливонии, вышедшей замуж за барона Крюденера, балтийского дворянина, служившего в российском дипломатическом корпусе. Мадам Крюденер последовала за Александром в штаб его войск в Хейльбронне в 1815 году и руководила устроением встречи с ним 4 июня. Это, согласно свидетельству евангелического священника Эмпайтаза, «было эмоциональным столкновением; мадам Крюденер произнесла трехчасовую речь, во время которой Александр едва мол выговорить несколько ломаных слов; он обхватил голову руками и проливал обильные слезы». Затем царь погрузился в чтение Писания, но не проникся мыслью о своем несоответствии настолько, чтобы забыть о своей миссии в Европе. Он молился за врагов, и еще — «чтобы Бог даровал мне милость обеспечить мир в Европе; я готов положить на это всю свою жизнь»