Александр Благословенный - [17]
— Пожалуйте в участок, — предложил он страннику.
— Извольте, — ответил тот.
Всем гуртом, двинулись в полицию. Странника держали за руки доброхоты, пристав вел в поводу коня…
…Канцелярия полицейского участка. Странник стоит перед следственным чином. Это толстобрюхий, хитроглазый хапужник, но не Торквемада.
— Стало быть, вас зовут Федор Кузьмич? — говорит полицейский. — Документ можете предъявить?
Странник отрицательно качает головой.
— Нехорошо, голубчик! Как ваша фамилия?
— Не помнящий родства, — отзывается странник.
— И вам не совестно? Вы же человек с понятием, сразу чувствуется. Зачем мешать себя со всякой протерью?
Странник улыбнулся и развел руками.
— Неужто вы, сударь, законов не знаете? Хуже нету — имя свое скрывать. А может, вы ужасный преступник, может, против государя злоумышляли? Всякий человек должен быть при своем имени, звании и бумажке.
— Бог создал человека свободным. Он нашим прародителям вида на жительство не давал.
— Не умничайте, сударь. Лучше откройтесь.
— Уже открылся. Федор Кузьмич, Божий человек. Хожу по монастырям, тружусь, никого не трогаю.
— Ну, так вот, Божий человек, — пристав перестал играть с незнакомцем, — сейчас тебе влепят пятнадцать горячих и — на соляные копи. Понятно?
— Да как вы смеете? — вскричал странник, он распрямился, будто ростом выше стал. В блеклых голубых глазах зажегся огонь. — Да я вас всех!..
Полицейский со спокойным, выжидающим любопытством наблюдал за этой вспышкой. Он ждал, что загадочный пришелец откроет сейчас свою истинную суть. И странник, как ни разгневан был, понял, что почти выдал себя. Огромным усилием воли он овладел собой. Взгляд погас, голова потупилась.
— Простите меня, добрый человек. Сам не знаю, чего несу. Как закон велит, так и будет.
— Лошадь мы конфискуем, потому краденая. — Полицейский несколько озлился. — По этапу пойдешь пешкодралом.
Странник никак не отозвался…
…Гуляет плеть по голой, гладкой спине, оставляя красные рубцы.
Потное лицо со стиснутыми зубами. При каждом ударе бывший самодержец великой державы, один из властелинов мира, закрывает глаза, затем вновь открывает их; при очередном вскиде ресниц он видит себя на белом коне, въезжающим в Петербург после победы. Видит не ликующую, а кликушествующую толпу, женщин, целующих ему сапоги, стремя, слышит истошные вопли: «Благодетель ты наш!», «Спаситель!», «Милостивец!», «Солнце ясное!», «Отец родной!»…
А затем он слышит громкое: «Пятнадцать!», и самый сильный удар хлыста обозленного его молчанием экзекутора перепоясывает ему корпус.
— Спасибо, добрый человек! — поклонился Александр экзекутору.
— За что ты меня благодаришь? — удивился тот.
— Господь усилил твою руку в воздаяние за грехи мои. И ты не противился Господу из ложного человеколюбия. Спасибо, брат…
…Дорога. Бредут осужденные по этапу. В серой понурой толпе выделяется ростом бывший самодержец российский Александр, прозванный Благословенным…
…Привал. У костров греются этапники. Какой-то рваненький человечек, похожий на трактирного полового, выхватывает из костра прутиком печеную обуглившуюся картошку и протягивает Александру. Тот берет горячую картофелину и перекидывает из ладони в ладонь. Трактирный половой достает для себя другую картофелину. Извлекает из кармана сольцу в грязной тряпице. Они едят, пачкаясь в саже и обжигаясь.
— Болит спина-то? — спрашивает доброхот.
— Чепуха.
— А что сумрачный такой?
— Другое болит… За что на меня народ кинулся? Нешто я кому зло причинил?
— А на белом коне подъехал? Как император.
Александр пристально смотрит на товарища по несчастью.
— Одно прозвание — конь.
— Нельзя народ дражнить. Он и без того сволочь.
— Зачем так говорить? Сколько я за свои странствия хороших людей видел.
— Люди — попадаются. А народ — охальник, завистник и ножебой. Да и люди тоже — с виду тихонький, а колупни поглубже… Вот я, к примеру, купца зарезал.
— За что?
— Известно за что — за мошну.
— Ты беглый, что ли?
— Ага. Вроде тебя. Не помнящий родства.
— Мы с тобой одного поля ягоды, — сказал Александр. — Только меня каторга миновала.
— Значит, ты ловчее меня. Кому как повезет…
…Соляные копи. Трудятся люди с изъеденными солью руками, гноящимися глазами, в жестком просоленном тряпье. Среди них выделяется рослый бородатый старик, сохранивший опрятность одежды и телесную чистоту. Сейчас он отложил кайло, которым выбивал куски породы, ухватисто взялся за ручки груженой тачки и покатил по неровной земле.
Он катит тачку мимо работающих людей — худых, истомленных, с чахоточным кашлем, рвущим впалую грудь.
Опростав тачку, старик перелопатил сваленное и хотел идти назад, когда его окликнул надсмотрщик:
— Эй, Не помнящий родства!
Старик неторопливо обернулся на голос.
— Пойди-ка сюда!
Старик, так же неспешно, сохраняя достоинство, подошел. Он был выше надсмотрщика на голову и куда шире в плечах. И видимо, ощутив свою плюгавость рядом с этим великаном, надсмотрщик, сам мужичок не слабый, кряжистый, сказал чуть ли не заискивающим голосом:
— Вот что, Федор Кузьмич, ступай в контору. Получишь бумагу и вались на все четыре стороны.
— Спасибо за добрые вести. — Федор Кузьмич чуть наклонил голову и пошел к приисковой конторе, высокий, статный, какой-то отдельный от всех человек…
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.