Александр Антонов. Страницы биографии - [19]
Отчаявшись уничтожить Антонова физически, выездная сессия губчека решила уничтожить его морально и начала распространять были и небылицы о зверских убийствах Антоновым "безвредных деревенских идеалистов в лице членов Коммунистической партии". Естественно, в числе "зверски" убитых фигурировал и вышеупомянутый Григорий Игнатьевич Полатов.
Антонов стоически терпел. Но только до тех пор, пока его не объявили отпетым бандитом-уголовником, грабящим и убивающим ни в чем не повинных мирных жителей, и не поставили в один позорный ряд с главарем известной всему уезду уголовной банды Колькой Бербешкиным.
Это было уже настолько слишком, что рассвирепевший от незаслуженных обвинений Антонов в несколько дней выследил банду Бербешкина и безжалостно истребил ее до последнего человека. После чего отправил начальнику Кирсановской уездной милиции письмо, в котором категорически заявил, что он не уголовник, а политический противник коммунистов, сообщил о ликвидации им Бербешкина /указав место, где можно найти его труп/ и даже выразил готовность помочь милиции в борьбе с уголовными шайками. Письмо свое Антонов заканчивал так: "Желание коммунистов - очернить нас перед лицом трудящихся - плохо удается, надеюсь, что на этом поприще они и впредь будут иметь подобный же успех... О вышеизложенном прошу довести до сведения уездного комитета РКП." Судя по почтовому штемпелю, письмо это было отправлено Антоновым 18 февраля 1920 года.
Вскоре кирсановские "Известия" опубликовали весьма неуклюжий "Ответ на письмо Антонова, присланное им на имя начальника Кирсановской усовмилиции", подписанный почему-то выездной сессией губчека, которая твердо пообещала Антонову и его дружинникам, что "карающая рука пролетариата, победившего мировую контрреволюцию, быстро раздавит вас, пигмеев, своим железным кулаком".
И - удивительное дело! - Антонов притих. Да так, что оставшаяся без работы выездная сессия губчека в марте была отозвана в Тамбов.
Разумеется, не чекистских угроз испугался Антонов. Просто еще тогда, в феврале 1920 года, он прозорливо увидел впереди зарево большого крестьянского восстания и, уйдя в глубокое подполье, стал потихоньку создавать в деревнях сеть будущих повстанческих "местных штабов".
Вслед за Антоновым неотвратимость надвигающегося восстания поняли и тамбовские эсеры. Бросившись воссоздавать свои нелегальные партячейки в селах, они с удивлением наткнулись во многих деревнях на уже готовые антоновские "местные штабы". Состоявшиеся вскоре по этому поводу переговоры эсеров с Антоновым завершились тем, что эсеровские и антоновские подпольные организации слились воедино в формально беспартийные "союзы трудового крестьянства".
Справедливости ради отметим, что приближение восстания почувствовали и некоторые местные коммунисты. Однако их отчаянные сигналы не захотели услышать ни в Тамбове, ни в Москве.
В начале августа 1920 года стали известны заведомо невыполнимые объемы продразверстки для Тамбовской губернии особенно для Кирсановского, Борисоглебского и Тамбовского уездов, пораженных сильнейшей засухой. Население этих уездов оказалось перед страшным выбором: не отдавать хлеб продотрядам /то есть восставать/ или умирать голодной смертью.
Однако, как ни готовились эсеры и Антонов к восстанию, оно все-таки началось неожиданно для них, не говоря уже о губернских властях. 21 августа крестьяне села Каменки Тамбовского уезда разгромили увозящий их хлеб продотряд и попытавшийся помочь ему спецотряд по борьбе с дезертирством. В тот же день к восставшей Каменке присоединились некоторые близлежащие села. И все-таки уже к вечеру 24 августа восстание было почти подавлено, а сама Каменка занята сильным отрядом красных. Но судьба распорядилась так, что именно в этот вечер сюда со своей боевой дружиной прибыл Антонов. Здесь он узнал, что на состоявшейся накануне в Тамбове экстренной конференции эсеры признали восстание в районе Каменки преждевременным, то есть практически бросили повстанцев на произвол судьбы.
Поступить аналогичным образом Антонов не мог и в ночь на 25 августа принял на себя руководство уже дышавшим на ладан восстанием и тут же увел уцелевших повстанцев в кирсановские леса, где основательно вооружил их из своих тайников. А утром 30 августа 1920 года Каменский район вспыхнул огнем нового восстания. Так началась антоновщина - последняя крестьянская война в России, продолжавшаяся целый год.
16 июля 1921 года главный подавитель антоновщины, "командующий войсками Тамбовской губернии" М. Н. Тухачевский написал в своем победном рапорте на имя В. И. Ленина, что в числе главных факторов, помешавших подавить восстание в самом его начале, были "скрытый большой запас оружия, сделанный Антоновым за время его начальствования Кирсановской уездмилицией и, наконец, военно-организаторский талант Антонова".
Да, как предводитель тамбовских повстанцев Антонов не ударил в грязь лицом. Деловые характеристики на него, составленные видными военачальниками Красной армии, буквально пестрят такими эпитетами, как "недюжинная фигура с большими организаторскими способностями", "энергичный, опытный партизан" и т. п. К слову сказать, и ВЧК отдавала ему должное, отмечая отличную постановку разведывательного дела у тамбовских мятежников и незаурядные конспираторские способности самого Антонова.
Для широкого круга читателей, интересующихся историей крестьянских антикоммунистических восстаний, происходивших на территории Центрального Черноземья России.
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.