Александр Александрович Богданов - [104]

Кибернетика. Богданов предсказал и некоторые ключевые идеи кибернетики, в частности, принцип обратной связи. Только у него он получил название «механизм двойного взаимного регулирования». Казалось бы, понятие чисто естественно-научное, однако оно обретало огромное политическое значение. Ведь любая подлинно демократическая система и любая здоровая экономика предполагают взаимный контроль, регуляцию. Разумеется, в 1930-е годы богдановский механизм двойного взаимного регулирования оказался не только не нужен, но, будь он широко известен, он стал бы просто опасен. Второй заметный пример – «принцип наименьших», один из важнейших тектологических постулатов, впоследствии фактически повторенный в знаменитой «теории вето», которую сформулировал английский кибернетик и психиатр Эшби.

Тектология – общенаучная, даже наднаучная система. Она рассматривает все процессы в мире, описывая их едиными законами, и в этом смысле оказывается аналогом (во многом даже более продвинутым) общей теории систем Берталанфи. Канадский ученый Р. Маттесич прямо называет А. А. Богданова «создателем действительно обобщенной теории систем». В книге Маттесича «Инструментальное рассуждение и системная методология» имеется специальный параграф, озаглавленный «Кто отец теории систем – Богданов или Берталанфи?» Маттесич недвусмысленно решает этот вопрос в пользу А. А. Богданова, выражая крайнее недоумение тем, каким образом Л. фон Берталанфи, размышляя в 1920-е годы над системными проблемами, смог пропустить немецкое издание «Тектологии» Богданова, появившееся в 1926 году и сразу же отрецензированное в немецкой научной литературе, а впоследствии во всех своих многочисленных работах ни разу не упомянуть имени советского ученого. (Сейчас уже ясно, что Берталанфи прекрасно знал труд Богданова, в переписке с А. Л. Тахтаджяном он признавался, что немецкий перевод «Тектологии» был ему известен.)

В 1975 году в ежегоднике «General Systems» была опубликована статья другого канадского ученого Дж. Горелика (Университет Британской Колумбии) под названием «Основные идеи “Тектологии” А. А. Богданова: универсальная организационная наука». Автор показывает сходство задач созданного в 1954 году Общества по разработке проблем общей теории систем и задач тектологии, появившейся на 40 лет раньше, и приходит к выводу, что «Тектология» содержит исторически первый развернутый вариант общей теории систем, предшествующий кибернетике. В своих более поздних работах, в частности, в опубликованной в 1987 году статье «“Тектология” А. А. Богданова, общая теория систем и кибернетика» Горелик уточняет свое понимание значения всеобщей организационной науки. Теперь он склонен считать, что, хотя «тектология содержит все исходные идеи, позднее развитые и популяризируемые общей теорией систем и кибернетикой», она – нечто большее, ее специфическая область – «все формы организации в природе и человеческой деятельности», тектология представляет собой «предельное расширение любой теории систем»[589].

О родстве тектологии и кибернетики, в том числе о том, что тектология является своеобразной предтечей кибернетики, говорят и другие авторы. Подобные оценки, безусловно, небезосновательны, хотя бы потому, что Богданов широко использует понятие обратной связи, пусть и не употребляя самого термина, который родился в теории регулирования технических систем уже после работ Богданова в 1920-е годы. В биокибернетике он также был введен лишь в 1931 году, уже после трагической кончины Богданова, П. К. Анохиным. Тем не менее считать тектологию предшественницей (или предвестницей) кибернетики вряд ли правильно.

Уже Платону было ясно, что управление – это не просто искусство, «в своем сочинении “Республика” он пытался давать советы и формулировать правила, как надо управлять человеческими коллективами»[590]. Вспомним также, что кибернетике уже нашлось место в знаменитом труде А. М. Ампера «Классификация наук», изданном в 1841 году и многократно переиздававшемся. Этой дисциплине как всеобщей науке об управлении (прежде всего социальными системами) Ампер посвятил несколько страниц[591], из чего следует, в частности, что термин «кибернетика» к этому времени был достаточно известен в научном мире. И в самом деле, еще в начале 1840-х годов Бронислав Трентовский читал в старинном немецком университете во Фрайбурге годичный курс под названием «Философия кибернетики». Сперва он был издан на немецком языке во Фрайбурге литографским способом, а затем, в 1846 году, на польском языке в Познани – типографским[592]. Добавим к этому, что русские слова «губернатор» и «гувернер» происходят от греческого «кибернет» (или «гибернет»), что означает «управляющий» или «организатор». Возвращаясь к тектологии, подчеркну: она значительно шире кибернетики, хотя тоже вряд ли является «всеобщей наукой», как это утверждает Богданов, поскольку далеко не полностью покрывает перечень вопросов, которым посвящена та же кибернетика, а тем более другие дисциплины.

Что же касается теории систем, то она, вероятно, относится к числу «несостоявшихся наук». Действительно, идеи Л. фон Берталанфи, несмотря на их широкую рекламу и многочисленных последователей, не внесли каких-либо методологических новшеств или конструктивных дополнений в анализ сложных систем. В. А. Лекторский и В. Н. Садовский пишут по этому поводу следующее: «Сомнения возникают уже при рассмотрении определения понятия “система” – как в той форме, которая предложена Берталанфи, так и в той, которая имеется у Холла и Фэйджина. Что касается определения последних, то оно слишком общо. В результате возможно включение в понятие “система” как собственно системных образований, так и совокупностей элементов, совершенно лишенных каких-либо целостных характеристик. Определение понятия “система”, данное Берталанфи, имеет другой недостаток: оно опирается на понятие “взаимодействие элементов”, хотя это понятие недостаточно ясное»