Альбом - [6]

— Стоп, стоп, стоп! Не надо кидаться из крайности в крайность. Возможно, эта информация и важна для расследования, но сейчас нам нужен рассказ о событиях дня происшествия. Если что-то не поймём, мы скажем сами, хорошо?

Даймлер замолк на полуслове, судорожно сглотнул и втянул голову в плечи. У него был вид школьника, получившего подзатыльник от не в меру строгой учительницы. «Сейчас вообще дар речи потеряет» — испугался Ник и посмотрел на Сильвию. Та закатила глаза, демонстрируя полное отчаяние. Довольно долго стояла гнетущая тишина. Наконец, Даймлер решил, что знает, как удовлетворить вкусы капризных сыщиков.

— Накануне я просматривал альбом допоздна. И, ложась спать, оставил его под подушкой. И утром встал… попозже… время было только чтобы поесть, помыть посуду, почисть зубы, умыться и одеться. Я ушёл, а альбом так под подушкой и остался. Я не проверял, но не сомневаюсь. Обычно я захожу к Чельстрему в восемь, а к Сондерсу в полдевятого. И, самое позднее, в десятом часу возвращаюсь домой. Но в этот раз Сондерс привез детали почти в одиннадцать, и я пришёл к себе ближе к полудню. В этом отличие событий дня происшествия, от других похожих дней.

— А тот беспорядок, что вы обнаружили в доме… — Сильвия запнулась, пытаясь вразумительно сформулировать. — Чтобы его создать, сколько времени нужно?

— Одному человеку часа два, но если воров было несколько, то меньше.

— Больше ничего не пропало? — поинтересовался Ник.

— Пока я не обнаружил. Может, со временем что-нибудь понадобится и не найдётся, но тогда уже и не поймешь, когда оно исчезло…

— А соседи ничего не видели?

— Я… пока никому ничего не говорил. Кроме полицейских и вас.

— Вы обращались в полицию? — удивилась Сильвия.

— Да, к лейтенанту Грегори.

— И что же наш героический страж порядка? — поинтересовался Ник. — Оказался бессилен перед бандой похитителей фотографий?

— У них аврал, — ответствовал Даймлер, — чересчур много тяжких преступлений для одного полицейского участка. Моя пропажа слишком незначительна по сравнению с ними. Поэтому лейтенант посоветовал обратиться к вам.

— Это он вам посоветовал?!

— Да. Он очень лестно отозвался о ваших способностях.

— Эти копы. Чего только не скажут, лишь бы не работать.

— Ник!?

— Молчу, дорогая, молчу.

Сильвия фыркнула и повернулась к Даймлеру.

— Не обращайте внимания на моего напарника. Он думает, что умеет иронизировать, но больше так никто не думает. Если воры перерыли весь дом, значит, они целенаправленно искали ваш альбом. Что же в нём такого ценного?

— Фотографии.

Опять началось. Человек, похоже, не может долго говорить многословными фразами.

— Ну, а на фотографиях-то, что было изображено?

— Это семейный альбом. Там изображения моих родителей, меня, мест, где мы вместе побывали.

— И всё? — подозрительно спросила Сильвия.

— Да…

— И почему он так ценен? Для вас.

— Ну,… по правде говоря,… это моя единственная отрада в жизни… Каждый день я рассматривал эти снимки, находил всё новые детали, вспоминал подробности событий прошлого. Так проще забыть о невзгодах сегодняшних дней…

Всё это звучало довольно грустно, но, для Ника, слегка непонятно. Какой смысл ежедневно реанимировать прошлое, если в настоящем столько хорошего? Девушки, море, солнце, пиво, музыка. Он уже собрался высказаться по этому поводу, но увидел, как Сильвия приложила указательный палец левой руки к большому и указательному правой. Этот жест означал «Помолчи». Пришлось помолчать, ибо неподчинение грозило весьма неприятными последствиями.

— А кому ещё они могли быть важны?

— Наверное, никому. Мои родители были круглыми сиротами. Других детей у них не было. Сам я никогда не был женат и детей у меня нет. Живу одиноко, близких друзей не имею.

— Кто-то ещё знал о… вашей привязанности к этим фотографиям? — спросил Ник, погладывая на напарницу.

— Нет. О самом существовании альбома знали только некоторые соседи и страховой агент, но никто из них не интересовался, что в нём.

— Послушайте, но ведь сама по себе потеря альбома не должна быть фатальной. Есть же где-то негативы, — недоумение Сильвии было совершенно искренним.

— Негативы утрачены много лет назад, — Даймлер вздохнул. — Да и напечатать столько снимков мне не по карману.

— Сколько?

— Больше тысячи.

— Ничего себе! Какой же толщины должен быть этот альбом, чтобы всё это вместить?! Где вы такой достали, Даймлер?

— Подожди, Ник. Готлиб, а вы не пробовали отсканировать хотя бы часть снимков. Конечно, разрешение сканера хуже, чем у фотоэмульсии, но зато на мониторе компьютера можно увеличивать, контрастировать и много чего другого делать.

— У меня нет их. Ни компьютера, ни… э-э-э… сканера… У меня и телефон-то появился только по настоянию Сондерса. Чтобы он мог вызвать меня при внеплановых заданиях, — Даймлер продемонстрировал древний обшарпанный аппарат, похоже, с символьным черно-белым дисплеем.

Ник начинал подозревать, что дальнейшие расспросы не сильно приблизят их к пониманию образа мыслей этого человека.

— Я думаю, можно уже подводить итоги и строить гипотезы, — сказал он. — На ум приходят две…

— Три, — перебила его Сильвия.

— Третья за тобой. Попробую сначала сформулировать свои. Если фотографии не были важны никому, кроме их хозяина, возможно, похититель просто хотел сделать пакость. Альбом похитил тот, кто желал причинить вам боль, Даймлер. Другой вариант: фотографии никому не нужны, но сам альбом для кого-то имеет ценность. Теперь вы, мадам.