Аластор-2262 - [87]

Загвоздка только в том, как проникнуть в ячейку N42?

Глиннес внимательно рассмотрел дежурного по багажному отделению — невысокий мужчина с редкими растрепанными волосами, продолговатым подергивающимся носом, с выражением безрассудного упрямства на лице. К такому не подступишься — ни прямо, ни каким-нибудь окольным образом. Этот человек оказался прямым воплощением крючкотворства.

На продумывание плана дальнейших действий у Глиннеса ушло примерно пять минут. Затем он поднялся и прошел к стеллажу с ячейками. В щель монето-приемника на лицевой панели ячейки N30 он опустил монетку. Закрыв дверь, вынул из замка ключ.

Подойдя к стойке дежурного, Глиннес выложил ключ на стол. К столу тотчас же подошел дежурный.

— Что вам угодно, сэр?

— Сделайте одолжение, спрячьте этот ключ у себя, — попросил Глиннес. — Я боюсь потерять его, если возьму с собой.

Дежурный сделал кислую мину, однако ключ взял.

— Вы надолго собираетесь отлучиться? Попадаются такие клиенты, что оставляя у меня ключ, прямо-таки злоупотребляют моим долготерпением.

— Меня здесь не будет не более суток. — С этими словами Глиннес положил на столик монету. — Это для поощрения вашего терпения.

— Спасибо. — Дежурный открыл дверцу тумбы и опустил ключ в один из выдвижных ящиков.

Глиннес отошел в сторону и присел на скамейку, с которой можно было незаметно следить за дежурным.

Прошел час. Произвел посадку аэробус из Кэйп-Флори, выгрузил пассажиров, загрузился новыми. Возле стойки багажного отделения возникла обычная в таких случаях сутолока. Дежурный проворно сновал между многочисленными стеллажами с багажом и вешалками для одежды. Казалось, что после такой вспышки активности он может почувствовать потребность в том, чтобы передохнуть или сбегать в туалет, однако вместо этого дежурный, как только обслужил последнего клиента, налил себе чашку холодного чая и выпил ее одним залпом, затем налил еще одну, но эту уже растянул на несколько минут. После этого он снова приступил к своим обязанностям, и Глиннес смирился с необходимостью запастись терпением.

Через какое-то время его охватила апатия. Перед ним проходило внутрь здания вокзала или выходило наружу множество самых различных людей и, чтобы убить время, Глиннес начал строить догадки в отношении того, чем занимается тот или иной пассажир, какие у него тайные наклонности, однако вскоре это надоело Глиннесу. Какое ему дело до всех этих коммивояжеров или дедушек и бабушек, только-только навестивших внуков, всех этих заправил в различных сферах бизнеса и их секретарш или референтов? Куда больше интересовал его дежурный и, в частности, емкость мочевого пузыря дежурного. Каждый раз, когда тот выпивал очередную чашку чая, Глиннеса прямо-таки бросало в ужас. В каком органе в тщедушном теле вмещается вся эта жидкость? Мысль об этом всякий раз уже самого Глиннеса заставляла чувствовать себя не очень уютно. С вожделением он время от времени посматривал в тот угол помещения вокзала, где размещался туалет. Если он не выдержит и направится туда, то может случиться так, что именно в это мгновение туда же пройдет и дежурный, и тогда все его бдение окажется напрасным… Глиннес переменил позу. У него не было сомнений в том, что он в состоянии потерпеть не менее, чем дежурный. Сила духа немало способствовала его успехам на хассэйдном поле. В состязании со смотрителем багажа сила духа снова может стать решающим фактором.

А люди все шли и шли — мужчина в шляпе с затейливой желтой кокардой, пожилая женщина, за которой тянулся забивающий дух шлейф запаха мускуса, двое молодых людей, щеголявших одеянием фаншеров и непрерывно озиравшихся в надежде увидеть кого-нибудь, кто обратит внимание на их дерзкий вызов… Глиннес скрестил ноги, затем забросил одну ногу на другую, сменил ноги, снова занял прежнюю позу. Дежурный присел за стол и начал делать какие-то отметки в журнале. Чтобы утолить жажду, он снова налил себе чашку чая из термоса. Глиннес поднялся и стал расхаживать по залу ожидания. Вот дежурный встал из-за столика и стал смотреть в дальний конец помещения. При этом он, казалось, чуть покусывал нижнюю губу. Затем отвернулся и протянул руку — «Нет! — взмолился Глиннес, — лишь бы не к термосу с чаем! Он ведь не сверхчеловек!» Однако дежурный только приоткрыл пробку термоса и заглянул внутрь, затем почесал подбородок и как будто серьезно призадумался — Глиннес все это время стоял, прислоняясь к стене и раскачиваясь из стороны в сторону.

Дежурный решился. Он обогнул стойку и быстрым шагом направился в мужской туалет.

Издав еле слышный вздох облегчения, Глиннес двинулся бочком вдоль стенки. На него, похоже, никто не обращал внимания. Нырнул к стойке, распахнул дверцу тумбы и заглянул внутрь. Два ключа. Он схватил оба, закрыл дверцу и вернулся на прежнее место под стенкой. Никто, насколько он мог судить, не заметил выполненного им маневра.

Глиннес прошел прямиком к ячейке N42. На бирке первого ключа было выштамповано черными цифрами «30». Под номером «42» был помечен второй ключ. Глиннес открыл ячейку, извлек из нее черный чемоданчик и снова захлопнул дверцу. Осталось ли у него время для того, чтобы вернуть ключи на место? Глиннес решил, что не осталось. Он вышел из здания вокзала и направился прямо к окутанной в дымку эвнесса пристани. По дороге туда он зашел за какую-то старую стенку и облегчился.