Аль-Каида - [153]
Суфан взял альбом с фотографиями и фотороботами известных членов «Аль-Каиды» и угонщиков, попросив Абу Джандаля опознать их. Тот быстро пролистал альбом и захлопнул его.
Суфан снова открыл книгу и сказал заключенному: «Некоторые из них у нас в тюрьме». Следователь надеялся, что Абу Джандаль не понимает, что все угонщики мертвы.
Абу Джандаль на долю секунды остановил взгляд на фото Марвана аль-Шеххи, перед тем как перевернуть страницу. «Разве ты не помнишь его? — спросил Суфан. — Рамадан 1999 года. Он болел, а ты был эмиром и ухаживал за ним».
Абу Джандаль с удивлением посмотрел на Суфана.
«Когда я задавал вопрос, я уже знал ответ, — сказал следователь. — Если ты умный, то скажешь мне правду».
Абу Джандаль сознался, что знает Шеххи, и назвал его кодовое имя в «Аль-Каиде» — Абдулла аль-Шарки. Он опознал Мохаммеда Атгу, Халеда аль-Мидхара и четырех других. Он настаивал на том, что бен Ладен не мог отдать приказа о проведении такой акции. «Это израильтяне», — твердил Абу Джандаль.
— Я уверен, что такое могут сотворить только люди из «Аль-Каиды», — сказал Суфан. Он вынул семь фотографий из альбома и положил перед ним на стол.
— Как ты узнал? — спросил Абу Джандаль. — Кто сказал тебе?
— Ты сказал, — ответил Суфан. — Это были угонщики самолетов. Ты только что опознал их.
Абу Джандаль побледнел. Он закрыл лицо руками.
— Дай подумать, — попросил он.
Суфан вышел из комнаты, затем вернулся и спросил, что тот решил.
— Шейх сошел с ума, — сказал Джандаль. После этого он рассказал Суфану все, что знал.
Марку Россини сообщили, что Джон О’Нейл спасся, и он потратил два дня, обзванивая друзей О’Нейла по всему миру, укрепляя их в надежде, что с Джоном все хорошо. Он был сильно расстроен случившимся с О’Нейлом: «Сукин сын! Почему он не убежал?» Неделю спустя, перед тем как пойти домой, Россини сидел в машине и плакал. Некоторые из его агентов пали духом. Другие, как Дэн Коулмен, наглотались бетонной пыли и страдали от сильных болей в легких.
Всемирный торговый центр дымился сто дней. В течение этого времени едкая вонь проникала в здание ФБР, напоминая сотрудникам о безуспешной попытке остановить нападение. Они сами были на волосок от гибели. Один действующий агент Леонард Хэттон, техник по взрывным устройствам, погиб. Ранее он занимался расследованием взрывов посольств и «Коула» вместе с О’Нейлом и после налета пытался спасти людей в башне. Оставшуюся часть сентября члены команды 1–49 в ужасе переживали свою боль и позор. Лучше всех в стране они знали, какая опасность нависла над Америкой. Но, к сожалению, 1–49 оказалась одинока в своих усилиях. Начиная со взрывов посольств сотрудники работали очень интенсивно, проводили целые месяцы и даже годы вне страны, многие потеряли любимых людей: все их свободное время поглощало расследование. Они были совершенно обессилены еще до 11 сентября. Отныне совершившаяся трагедия будет вечно тяготеть над ними, ибо они не смогли выполнить свой долг.
Лицо О’Нейла было одним из тысяч на самодельных плакатах, развешанных на стене портового управления, на Главном центральном вокзале и телефонных столбах по всему Манхэттену. Кроме того, брат Вэлери Джеймс Джон Мак-Киллоп, фельдшер из Чикаго, поклялся найти О’Нейла. Джеймс и его двадцать пять коллег отправились в Нью-Йорк на машинах с полицейским сопровождением. Это был лишь один из многих караванов карет «скорой помощи», направлявшихся в Нью-Йорк со всех концов страны. Было странно видеть военные патрули на улицах американских городов, с оружием в руках охранявшие мосты и большие здания. Аэропорты были закрыты по всей стране, лишь военные самолеты пронизывали воздушное пространство.
Когда Мак-Киллоп добрался до «нулевого уровня», он был потрясен грудой тлеющих развалин. Спасатели продолжали раскапывать завалы, надеясь найти выживших, но всякая надежда покинула Мак-Киллопа. «Разве я мог представить себя такое? Что я скажу сестре?»
Многие погибшие во Всемирном торговом центре так и не были найдены, но 21 сентября спасатели раскопали каменную кладку на углу Либерти-стрит и Гринвич-стрит и нашли под ней тело человека в синем костюме. Во внутреннем кармане находился бумажник. Это был Джон.
Погибшие во Всемирном торговом центре стали своеобразным «всемирным парламентом». Там были граждане шестидесяти двух стран, представители почти всех национальных групп и религий мира. Бывший хиппи, ставший биржевым брокером, католический капеллан Нью-йоркского пожарного департамента, японский хоккеист, эквадорский шеф-повар, собиратель кукол Барби, каллиграф-вегетарианец, палестинский бухгалтер. Судьбы этих людей иллюстрирует изречение Корана, говорящее о том, что всякий, кто забирает одну жизнь, разрушает весь мир. «Аль-Каида» намеревалась атаковать Америку, но посягнула на все человечество.
Фрагменты тел погибших были извлечены из-под обломков, сопоставлены и опознаны, обычно с использованием анализа ДНК, образцы которого сотрудники спасательных служб получили у родственников пропавших (здесь помогли зубные щетки). Части каждого найденного тела упаковывались отдельно, за одним исключением: когда извлекалось тело человека, одетого в униформу, то составлялся специальный протокол. Так поступили и с телом О’Нейла. Его покрыли американским флагом, и нью-йоркские полицейские и пожарные, разгребавшие завал, отдали ему честь, после чего тело отправили в морг.
Предупрежден – значит вооружен. Практическое пособие по выживанию в Англии для тех, кто приехал сюда учиться, работать или выходить замуж. Реальные истории русских и русскоязычных эмигрантов, живущих и выживающих сегодня в самом роскошном городе мира. Разбитые надежды и воплощенные мечты, развеянные по ветру иллюзии и советы бывалых. Книга, которая поддержит тех, кто встал на нелегкий путь освоения чужой страны, или охладит желание тех, кто время от времени размышляет о возможной эмиграции.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.