Аль-Амин и аль-Мамун - [5]
Шаги, предпринятые аль-Амином сразу после вступления на престол — провозглашение наследником своего сына, малолетнего Мусы, и официальное лишение аль-Мамуна хорасанского наместничества, — были весьма опрометчивыми: компрометируя самого аль-Амина, они в то же время развязывали руки его сопернику, который мог рассчитывать на поддержку населения своих провинций и армии.
Ход и результаты этой борьбы подробно описаны в романе. Зейдан подчеркивает, что иранцы, поддерживая аль-Мамуна, руководствуются прежде всего своими собственными интересами, стремясь использовать халифские междоусобия в целях завоевания независимости. Они ведут эту борьбу под лозунгом возрождения былого могущества Ирана.
«Вы позволили завоевать вашу отчизну и смирились о унижением вашего народа! Попрано ваше достоинство, лучшие из вас коварно убиты, вас низвели до уровня рабов!.. Зачем же склоняете вы свои головы пред людьми, которые слабее и недостойнее вас? Ведь они одолели вас хитростью и коварством! Во сто крат возрастет позор, если ваше терпение еще продлится!» Этот призыв, вложенный автором в уста одного из хорасанских вождей, вообще сама идея борьбы за национальное освобождение и возрождение былой силы и славы порабощенной родины, — все это было созвучно настроениям арабских просветителей на рубеже XIX–XX веков. Так коллизия из далекого прошлого приобретает для читателей — современников Зейдана — вполне актуальный смысл.
В романе не дается четкого представления о социальном составе движения; оно, в духе расплывчатых просветительских представлений о «народе вообще», изображено как единый поток, воодушевляемый общей целью. Однако в этом потоке читатель встретит и аристократа-карьериста, визиря аль-Фадля Ибн Сахля, и внука Абу Муслима — Бехзада, наделенного чертами народного героя, отказывающегося от всех высоких должностей, ибо для него главное — «служить своему народу, который избрал путь свободы».
Как известно, в средние века и политическая борьба, и народные движения нередко облекались в религиозную форму. Так было и здесь. Еще задолго до описываемых событий многие представители иранской оппозиции примкнули к религиозному течению шиитов[5], которое возникло в мусульманской среде первоначально как течение политическое, в ходе борьбы за халифский престол после смерти Мухаммеда и его ближайших преемников. Шиизм, утверждавший, что право на духовную и светскую власть в мусульманской общине имеют только потомки Али, был оппозиционен ортодоксальному исламу, поэтому он и привлекал к себе недовольных, принадлежащих к различным социальным группировкам.
Среди тех, на кого полагался аль-Мамун, кроме шиитов Зейдан упоминает и хуррамитов — последователей иранской немусульманской секты, распространявшей учение о непрерывном воплощении бога в людях; в частности, таким воплощением божества был признан после смерти Абу Муслим. Хуррамиты проповедовали социальное равенство, одинаковое право всех людей на землю и на любое имущество, призывали к вооруженной борьбе против угнетателей и эксплуататоров. Таким образом, Зейдан показывает — правда не акцентируя, — что в этом «едином потоке» сопротивления Аббасидам участвуют и социальные низы; кстати, главный герой романа, Бехзад, также причисляет себя к хуррамитам. Забегая вперед, скажем, что надежды хуррамитов на аль-Мамуна не оправдались: в улучшении участи иранских бедняков халиф вовсе не был заинтересован, и уже на третьем году его правления хуррамиты поднимают восстание, перерастающее в длительную крестьянскую войну (816–837) под руководством Бабека. Восстание Бабека жестоко подавлялось аль-Мамуном и его преемником аль-Мутасимом (об этом речь идет в следующем романе Зейдана — «Невеста из Ферганы»).
Симпатии Зейдана прослеживаются достаточно четко: они отданы, несомненно, лагерю аль-Мамуна, представляющему в романе силы добра, то есть силы прогресса и освободительной борьбы. В этом отношении интересно противопоставление двух братьев: легкомысленного, порочного и невежественного эль-Амина и разумного, добродетельного и просвещенного аль-Мамуна. Характеры наследников, нарисованные в романе, в общих чертах соответствуют тому, как их изображают средневековые арабские историки; однако знаменательны акценты, расставленные Зейданом: он показывает аль-Мамуна типичным просвещенным монархом, добрым и демократичным, который думает о благе государства, заботится о правильном воспитании дочери, окружает себя людьми благородными, мыслящими и образованными. В стремлении изобразить достойного правителя, Зейдан вольно или невольно идеализирует аль-Мамуна, подчеркивая не только его любовь к науке и литературе (это подтверждается источниками), но и его гуманность, кротость и доброту, что представляется явно преувеличенным, ибо в истории его правления немало было жестокости и несправедливости.
Аль-Амин рисуется полной противоположностью брату: беспечный деспот, разлагающий государство, думающий только о собственных удовольствиях, окруженный толпой невежественных интриганов, которых легко дурачит лжепрорицатель.
Вымышленные герои — идеальная пара влюбленных — принадлежат к лагерю аль-Мамуна. Зейдан возводит их происхождение к личностям вполне реальным: Бехзад — внук Абу Муслима (сын его дочери Фатимы), Маймуна — дочь визиря Джафара Бармекида; однако в арабских исторических хрониках ни тот, ни другая не упомянуты. В то же время это не делает их родословную абсолютно неправдоподобной: у Джафара было много жен и наложниц и, соответственно, много детей; далеко не все они известны поименно. Бехзада же Фатима выдает не за родного, а за приемного сына, который, разумеется, тоже мог не попасть в исторические хроники. Интересно, однако, что арабский историк ад-Динавери (IX век) возводит к Фатиме происхождение Бабека, то есть так или иначе она оказывается родоначальницей хуррамитских вождей, и тем самым Зейдан не слишком грешит против исторической правды.
События исторического романа «Сестра Харуна ар-Рашида» связаны с эпохой расцвета и могущества крупнейшей феодальной империи Ближнего Востока — Аббасидского халифата. Действие романа датируется 803 годом. Действующие лица, за исключением третьестепенных, существовали на самом деле: халиф Харун ар-Рашид, его сестра Аббаса, знаменитый визирь Джаафар аль-Бермеки, наследник престола аль-Амин со своими приближенными.
Осетров Евгений Иванович родился в 1923 году. Учился в Московском литературном институте им. М. Горького и в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Был участником Великой Отечественной войны. Свыше одиннадцати лет проработал в редакции Владимирской областной газеты «Призыв». В поездках по городам и селам Владимирщины Евгений Осетров увлекся изучением архитектурных и исторических памятников, архивов и книгохранилищ. Рассказы Е. Осетрова о культурной истории Владимирского края систематически публиковались в периодической печати.
«Метресса фаворита» — роман о расследовании убийства Настасьи Шумской, возлюбленной Алексея Андреевича Аракчеева. Душой и телом этот царедворец был предан государю и отчизне. Усердный, трудолюбивый и некорыстный, он считал это в порядке вещей и требовал того же от других, за что и был нелюбим. Одна лишь роковая страсть владела этим железным человеком — любовь к женщине, являющейся его полной противоположностью. Всего лишь простительная слабость, но и ту отняли у него… В издание также вошёл роман «Плеть государева», где тоже разворачивается детективная история.
Яркая и поэтичная повесть А. Семенова «Белый Бурхан», насыщенная алтайским фольклором, была впервые издана в 1914 г. и стала первым литературным отображением драматических событий, связанных с зарождением в Горном Алтае новой веры — бурханизма. В приложении к книге публикуется статья А. Семенова «Религиозный перелом на Алтае», рассказ «Ахъямка» и другие материалы.
Романтическая любовь блистательного флотоводца, национального героя адмирала Нельсона и леди Гамильтон, одаренной красивой женщины плебейского происхождения, которую в конце жизни ожидала жестокая расплата за головокружительную карьеру и безудержную страсть, — этот почти хрестоматийный мелодраматический сюжет приобретает в романе Зонтаг совершенно новое, оригинальное звучание. История любви вписана в контекст исторических событий конца XVIII века. И хотя авторская версия не претендует на строгую документальность, герои, лишенные привычной идеализации, воплощают в себе все пороки (ну, и конечно, добродетели), присущие той эпохе: тщеславие и отчаянную храбрость, расчетливость и пылкие чувства, лицемерие и безоглядное поклонение — будь то женщина, произведение искусства или… вулкан.
Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.
В новую книгу Александра Кривицкого, лауреата Государственной премии РСФСР, премии имени А. Толстого за произведения на международные темы и премии имени А. Фадеева за книги о войне, вошли повести-хроники «Тень друга, или Ночные чтения сорок первого года» и «Отголоски минувшего», а также памфлеты на иностранные темы, опубликованные в последние годы в газете «Правда» и «Литературной газете».