Аквинат - [53]

Дело о заложниках. Безумец захватывает в заложники пять человек и угрожает убить их всех, если Браун не убьет Робинсона – невинного свидетеля. Браун решает, что убийство Робинсона морально оправдано в силу приращения бытия (а значит, и блага) вследствие того, что смерть Робинсона спасет жизни пятерых заложников.

В деле о заложниках объектом действия Брауна является смерть Робинсона, а его видимая цель состоит в спасении пяти жизней. Здесь очевидно нельзя применить тот способ, каким Аквинат устранял абсурдное моральное суждение в деле о небесах. Благо, по видимости, оправдывающее поступок Брауна, действительно составляет его цель, а потому должно быть принято во внимание при оценке поступка. Обращаясь к тому, как Фома подошел бы к делу о заложнике, нам будет полезно пристальнее вглядеться в томистскую концепцию конечной цели действия.

Если, по мнению Фомы, действия надлежит оценивать по их существу, а не по внешним акциденциям, и если, опять-таки по мнению Фомы, действия надлежит оценивать по их конечным целям, то состояние дел, искомое в качестве цели действия, должно быть в некотором смысле внутренним для самого действия. Отсюда кажется очевидным, что понятие мотива, в некоторых отношениях близкое томистскому понятию конечной цели, не вполне ему равнозначно. В концепции Фомы состояние дел считается конечной целью действия тогда и только тогда, когда деятель действует ради утверждения этого состояния дел и фактически может утвердить его совершением своего действия. Вот почему Фома говорит, например, что «цель человеческих актов заключается в их завершении, ибо то, в чем завершается человеческий акт, есть то, на что воля [деятеля] направлена как на конечную цель»⁹⁰.

И далее: «Конечная цель [акта] не есть нечто абсолютно внешнее акту, ибо цель связана с актом как его начало или завершение»⁹¹.

В деле о заложниках благо, якобы оправдывающее убийство невинного Робинсона Брауном, заключается в спасении пяти жизней. Но это благо не может быть целью поступка Брауна, потому что оно не является тем состоянием дел, которое может быть утверждено убийством Робинсона. Выживание заложников зависит не от действия Брауна, а от действия безумца, который, разумеется, может убить их даже после того, как Браун выполнит его требование. Следовательно, выживание заложников не есть то состояние дел, которое сам Браун способен установить, убив Робинсона. Даже после введения более точного понятия конечной цели действия дело о заложниках все еще подобно делу о небесах. Оказывается, что в обоих случаях благо, якобы оправдывающее убийство невинного человека, составляет не внутреннюю часть оцениваемого действия, а лишь его внешнюю акциденцию, и поэтому его не следует принимать во внимание при оценке действия. Если в деле о заложниках оценивать поступок Брауна именно так, то его можно оценить лишь как преднамеренное убийство невинного человека. А поскольку такое состояние дел, безусловно, дурно, сам поступок является дурным.

Но даже если попытка защитить томистскую оценку действия оказалась успешной в деле о заложниках, она кажется обреченной на неудачу, если изменить форму контрпримера в одном сущностно важном моменте.

Дело о больнице. Пять пациентов больницы ожидают доноров, которые должны быть найдены, чтобы стало возможным провести операции по трансплантации органов. Один из пациентов нуждается в пересадке сердца, другой – печени, третий – легких, а четвертый и пятый – почек. Каждый из пяти пациентов сможет вернуться к нормальной жизни, но тогда и только тогда, когда будет найден донорский орган. Без операции по трансплантации каждый из них вскоре умрет. Джонс, искусный хирург-трансплантолог, ведущий этих пациентов, решает, что убийство Смита – здорового невинного человека – морально оправдано в силу приращения бытия (а значит, и блага), которое станет следствием использования органов Смита для спасения пятерых смертельно больных пациентов⁹².

Целью поступка Джонса, даже при самой строгой интерпретации понятия цели, является спасение пяти жизней. В деле о больнице, в отличие от дела о заложниках, не требуется вмешательства третьего лица, чтобы установить то состояние дел, которое хочет установить Джонс, ибо он и есть тот специалист, который ведет пациентов. И если спасение их жизней может считаться в данном случае целью поступка Джонса, оно должно быть принято во внимание при его оценке. Поэтому тактика, показавшая себя эффективной при защите томистской оценки действия в деле о заложниках, в деле о больнице не сработает.

Но оценка поступков у Фомы требует принимать во внимание как объект действия, так и его цель. Поскольку объект и цель совместно делают действие тем, что оно есть, и поскольку благость чего-либо есть функция его бытия, то, чтобы действие было благим, благими должны быть и его объект, и его цель. Между тем поступок Джонса в деле о больнице имеет своим объектом смерть невинного Смита и забор его органов, что, с точки зрения Аквината, безусловно является моральным злом. По собственным словам Фомы, «никогда не позволено убивать безвинного человека»