Аквинат - [52]

. (Аналогичным образом можно рассуждать и об объекте поступка Эсфири).

Проблемы приложения тезиса

В истории: Эсфири ее попытка спасти свой народ включает в себя осознанный смертельный риск: как она сама говорит в библейском повествовании, «если погибнуть – погибну». Каким образом оценка ее поступка в терминах его объекта и цели затрагивается этим обстоятельством его совершения, если вообще затрагивается? Вполне ожидаемо, что Фома нашел бы эту сторону ее поступка достойным хвалы. Говоря о мужестве, Фома превозносит деяния, в которых человек рискует жизнью ради общего блага, и приводит их в качестве главного примера этой добродетели⁸⁷. Но предположим (изменив библейское повествование об Эсфири), что Эсфирь спасла бы свой народ, а сама погибла. Будет ли ее поступок и в этом случае оценен в теории: Аквината как благой?

Если центральный метаэтический тезис Фомы применить к этому вопросу бесхитростно, ответ будет подчеркнуто положительным. Конечно, поступок Эсфири будет благим, даже если он стоил ей жизни: она спасла бы тысячи жизней ценой одной. В прибыли – значительное приращение бытия, а значит, и блага.

Но хотя положительный ответ кажется правильным, его обоснование выглядит отталкивающе. Если бы этот прямолинейный бухгалтерский подход и был тем, чем требует тезис Фомы о бытии и благе, то этот тезис привел бы: к результатам, находящимся в вопиющем противоречии с остальной частью томистского морального учения, а также противным моральной интуиции, разделяемой большинством людей: и тогда, и сейчас. Что дело обстоит именно так, можно показать, рассмотрев приложения прямолинейного подхода к трем более сложным случаям, нежели пересмотренная версия истории Эсфирь. Первый: случай – вариант одного из примеров, предложенных самим Фомой.

Дело о небесах. Джонсон – убийца, а Вильямс – его безвинная жертва. Но когда Вильямс был убит Джонсоном, он находился (неведомо для Джонсона) в состоянии благодати и потому отправился на небеса. Конечная цель существования человека – единение с Богом на небесах, и потому, посодействовав Вильямсу в достижении этой конечной цели, Джонсон вызвал приращение бытия (а следовательно, и блага). Итак, в действительности убийство Вильямса Джонсоном было морально благим.

Аквинат рассматривает свою версию дела о небесах как возражение на собственный тезис, гласящий, что убийство безвинного человека никогда не может быть морально оправданным. В основной части параграфа, где Фома отстаивает этот тезис, прежде чем перейти к возражению, говорится:

Если рассматривать человека как такового, не позволено убивать никого, ибо во всяком, даже в грешнике, мы должны любить сотворенную Богом природу, испорченную убийством. Но… убийство грешника становится позволительным в отношении к общему благу, порушенному грехом… Жизнь же праведных сохраняет общее благо и способствует его возрастанию… И потому никоим образом не позволительно убивать невинного⁸⁸.

Одно возражение на эту позицию, рассматриваемое Аквинатом, составляет аргумент a fortiori[17]. Возражение гласит: если иногда позволительно убивать грешника, то тем более позволительно иногда убивать невинного: ведь невинный не претерпевает никакой несправедливости, коль скоро после смерти он возносится прямо на небеса⁸⁹. В ответе на это возражение Фома утверждает, что факт вознесения Вильямса на небо и сопряженное с ним благо, якобы оправдывающее убийство Вильямса Джонсоном, есть такая характеристика поступка Джонсона, которая связана с ним лишь per ас-cidens[18]. Иначе говоря, тот факт, что Вильямс отправился на небеса, будет всего лишь внешней акциденцией поступка Джонсона.

Здесь, видимо, Фома рассуждает так: причиной того, что Вильямс отправился на небеса, является духовный статус Вильямса, а не поступок Джонсона. То, что Вильямс находился в данном статусе в момент убийства, – всего лишь внешняя акциденция поступка Джонсона. Коль скоро, в теории Фомы, действие надлежит оценивать по тому, каково оно в своем существе, а не по одной из его внешних акциденций, поступок Джонсона не следует оценивать, исходя из того факта, что Вильямс оказался на небесах. А существо поступка Джонсона, насколько можно понять из данной истории, есть не что иное, как убийство безвинного человека, которое, в теории Фомы, никоим образом не может быть оправдано.

Трактовка дела о небесах у Фомы выглядит в общем верной, но вывод, согласно которому попадание Вильямса на небеса есть не более, чем внешняя акциденция поступка Джонсона, по-видимому, зависит от того факта, что Джонсон не знал (и, возможно, не мог знать) о благодатном состоянии Вильямса. Если бы Джонсон знал, что, убивая Вильямса, он отправляет его на небеса, было бы, по меньшей мере, более трудной задачей отрицать, что достижение этого результата не составляло конечной цели поступка Джонсона, а значит, отчасти и самого существа этого поступка. Чтобы понять, каким образом теория Аквината избегает прямолинейной поддержки простого умножения бытия, мы должны рассмотреть некоторые примеры, которые в релевантных чертах подобны делу о небесах, но не заключают в себе этого элемента неведения со стороны деятеля.