Акулы из стали. Последний поход - [61]

Судьба (рассказ про одну бочку, но с нудными рассуждениями про вообще)

Любой человек, у которого уже вырос мозг, хоть раз в жизни да задумывался о таком предмете философского пространства, как Судьба. Не то чтобы махал в компаниях руками, отстаивая свою точку зрения (это вообще не следует считать за процесс обдумывания), а вот так: присел в беседку с белой чашкой чёрного чая, подул на чай, на волны в кружке посмотрел и задумался: «А вот хорошо-то как, а? А вот если бы я тогда не вот это, а вот то, то было бы сейчас так хорошо? А беседка? Была бы у меня? А я где бы был вообще?»

И всё – чай уже остыл и в нём купаются мухи, шелестят листья винограда, а человек всё вздыхает, глядя вокруг, и думает: «Ну Судьба! Да-а-а…»

В этом разрезе проще людям религиозным – у них всё понятно (не факт, что правильно, но это мы обсуждать не будем), Судьба их написана заранее каким-то дядечкой, и можно даже не дёргаться её изменить, что ни делай – всё одно. Скучно, конечно, но зато всегда есть готовое оправдание своей лени или нерешительности.

Другие люди, которые полагают себя самих кузнецами своего счастья, на самом деле пристально в многовариантность последствий поступков не вдумываются тоже, а если начинают вдумываться, то впадают в оцепенение, и есть от чего! Пошёл направо – попал под машину, пошёл налево – нашёл принцессу. В виде лягушки, например. Поцеловал – и вот тебе полцарства в придачу. А если это не та принцесса? И вот тебе ЗППП с лечением болючими уколами и риском бесплодия. Как тут не оцепенеешь?

А вещи материальные, но не обладающие душой? Например, бочка литола или атеист? Думал кто-нибудь об их судьбах? Как они развиваются и от чего зависят? Что на них влияет и как? Ну не бог же бочке литола Судьбу прописывает, правда? А кто тогда?

Насчет всех бочек судить не возьмусь, а про одну сейчас расскажу.

Если вы родились бочкой литола и попали во флот, то Судьба ваша очень незавидна: вас грубо и без всяких необходимых почестей вскроют (может быть даже топором) и быстро растащат вёдрами, банками и пригоршнями. Хорошо, если не пнут ещё напоследок. Но иногда вам тоже может повезти и вы окажетесь лишней (взятой про запас), или про вас вовсе забудут. И тогда вы постепенно становитесь не просто бочкой, а в некотором роде военно-морской бочкой: ходите в моря, погружаетесь, всплываете, слушаете команды по ГГС и ждёте, когда вас начнёт обдувать морским ветерком из приточной вентиляции. Разве что в курилку не ходите с ребятами, но это и понятно – курить вредно.

Одна такая бочка прижилась у нас в восьмом отсеке – выдали её то ли по ошибке, то ли случайно, то ли просто надо было береговой склад под что-то полезное освободить, но, смазав всё, что можно было смазать, потом смазав всё, что мазать было не нужно, но и не вредно, а потом смазав по второму кругу обильно, что сначала мазали скромно, боясь, что не хватит, обнаружили, что одна бочка всё равно осталась целёхонькой. Ну не выбрасывать же? А куда девать? А если на корабле что-то девать некуда, то по традиции это выдают трюмным.

Командир восьмого долго отнекивался, стеснялся и утверждал, что не заслужил такого высокого доверия, хотя и старается. Но кто будет слушать лейтенанта? Вот тебе бочка, распишись и не гундось.

Будь командир отсека хотя бы старлеем, а уж тем более капитан-лейтенантом, то бочку эту он наверняка сразу бы выбросил за борт и не стал бы возиться, устраивая её будущее и наживая себе геморрой. Но лейтенант – существо ответственное и не умеет ещё сравнивать риски от возможных последствий, поэтому бочку командир восьмого всей группой тащил, загружал и переставлял по отсеку туда-сюда, примеряя, где она будет смотреться органичнее и как бы не нарушить чего из фэн-шуя. В итоге бочку всунули в закуток на верхней палубе восьмого – ну в тот, знаете, в носу, возле перехода в шестой слева, два на метр и непонятно для чего предназначенный конструкторами. А может как раз и для этой самой бочки? А?

Бочка быстро примелькалась, и все к ней привыкли, а привыкнув, позабыли о ней. Помнили только (условный рефлекс), что в том месте можно спрятать мусор, если не успел вынести до конца приборки, или припрятать ещё чего, на время, конечно. Так, может, год жила эта бочка и уже наверняка начала думать, куда бы ей подать заявление о награждении значком «За дальний поход», когда доктору Мише позвонил флагманский врач флотилии.

Вернее, не сам он ему позвонил, а из дивизии передали строгий приказ явиться в штаб флотилии к флагманскому.

Доктор Миша спешить не стал, и не потому, что был лентяй или, того хуже, имел свойство игнорировать приказания старших начальников. А потому, что первое, чему его научили на корабле – это не спешить с выполнением полученного приказания, если точный срок его выполнения не озвучен. Его ведь могут и отменить. Да и из нашей дивизии добраться до штаба флотилии был тот ещё квест! Малоприятный и без сокровищ в финале, но длинный и запутанный.

Повздыхав пару дней, Миша махнул рукой и поехал. Ну как «поехал» – слово это, скорее, условное в данном случае: где пешком, где на попутках, где вброд, где ногами по природе, но к обеду был у флагманского. По дороге перебирал, конечно, в голове, что за надобность такая у флагмана возникла лично его увидеть? Косяков за ним не было ни по службе, ни по врачебным делам, задачу сдавали вот только вот, и медслужба сдала с первого раза с оценкой «удовлетворительно» (что является высшей оценкой в военно-морском флоте). То есть как ни крути, а по всему выходит, что позвали его с целью продвижения по служебной лестнице. Ну и что, что старший лейтенант и года ещё не прослужил? Умный – это раз, семейный – это два и вот: что ещё надо-то?