Активная иммунизация - [3]

— А мои родители принимали, — вставила Алла — И сколько таких, не учтенных? Как это узнать? Па, канцеролизин[1], он же убирает ген, ответственный за развитие опухоли, да? — спросил Вадим.

— Да, он действует именно так, — ответил отец, — место гена "канцер плюс" занимает ген "канцер минус", предотвращающий развитие опухоли.

— Мне надо позвонить, — Вадим резко встал из-за стола, — я сейчас.

Впервые за полгода перед ним забрезжил призрак разгадки. Он ни в чем не был уверен, но понял, где искать дальше. Набрав номер, сказал:

— Машенька, передай по отделам: пусть поднимут все сведения по канцеролизину. Начиная от апробации, заканчивая активной иммунизацией. Надо проверить, сколько людей участвовало в эксперименте, сколько иммунизировано по полной программе, что с ними сейчас и, главное, что с их детьми. Я буду скоро.

— Все, собираемся! Быстро! Мне на работу надо.

Вадим неловко чмокнул мать, обнял отца. Тот, провожая сына к машине, спросил:

— Ты что-то предполагаешь?

— Кажется, я нащупал отгадку, кстати, ты не занимался этим препаратом? — ответил сын.

Отец отрицательно покачал головой. Обратной дороги Вадим не заметил. Он гнал машину по пустому шоссе, превышая все допустимые нормы скорости чуть ли не в два раза. Алла и дети пытались ему что-то сказать, но он отмахнулся:

— Я думаю, не мешайте.

Высаживая своих, сказал Алле:

— А ведь канцеролизин, это было так дорого! Только пять стран смогли привить своих граждан. Только пять богатых стран защитили свой народ от рака. Сейчас в этих странах вымерло две трети населения.

Алла ахнула:

— Ты думаешь?

— Я, конечно, не уверен, но… Алка, пожалуйста, отвечай на звонки сразу?! — попросил он и резко выжал газ.

Войдя в кабинет, вызвал к себе зама по статистике:

— Что выяснили по канцеролизину?

— Да ты прилетел, как на крыльях, — ответил тот, — только начали. Подняли апробацию. По нашему городу было триста волонтеров в возрасте двадцати пяти лет. Сто пятьдесят женщин, столько же мужчин. Все живы, рака нет. Сейчас им по шестьдесят пять. Дети на момент апробации препарата были у семидесяти человек, после апробации родились и у остальных. Рожденные до приема канцеролизина живы все, после — две трети умерло, остальные живы.

— Сорок лет назад была апробация?

— Да. Через пять лет началась активная иммунизация населения.

— Ладно, продолжай копать там же. Я свяжусь с начальством.

Вадим, оставшись один, набрал номер координационного центра, с которым связывался утром:

— Товарищ дежурный, кажется, я понял, что явилось причиной всех этих смертей. Это прием препарата канцеролизин.

— Не может быть, что ты несешь?! — раздалось с той стороны.

— Проанализируйте сами: волонтеры сорок лет назад приняли препарат. Ген, "канцер плюс" исчез, его место в аллели[2] занял ген "канцер минус". Волонтеры прекрасно себя чувствуют. А дети волонтеров умирают. Что у них с геномом? Это проверялось? А не умирают люди старше сорока лет, потому что их родители до зачатия не принимали канцеролизин. А сейчас что делать? Что делать нам?

На том конце провода помолчали, потом медленно прозвучал приказ:

— Пока информацию не разглашать! Мне выслать все данные по городу, сейчас дам задание остальным. И проверить генетический код к утру, выборочно, конечно, у детей вакцинированных, тех, кто еще жив. Начинай работу! Да, и там, где возможно, провести анализы трупного материала.

Вадим вызвал зама по лечебной работе:

— Алекс, необходимо провести генетические анализы.

— Невозможно, — перебил его заместитель.

— Как?

— Генетиков-лаборантов нет.

— Вызывай пенсионеров, бери подростков мыть посуду, студентов-медиков поставь на забор генетического материала. Алла у меня генетик со стажем, совсем недавно оставила работу. Безвыходных ситуаций не бывает, пока. Начинай, а я сейчас в статистику, отберу людей, которым необходимо сделать анализы.

Работа закипела. Зазвонили телефоны, кто-то мыл лабораторию, появились подростки, а вместе с ними и смех, шутки. Казалось, страх отступил. Отправили транспорт на дачи, где уже ждали лаборанты-генетики, готовые принять участие в обследовании населения. Несколько подростков обзванивали отобранных для анализа жителей города. Скоро в лаборатории уже толпился народ.

Первые результаты анализов были готовы к концу дня. Изучив их, Вадим позвонил в центр:

— Могу доложить первые результаты генетических обследований, — сообщил он и продолжил:

— У всех обследованных нами волонтеров, ген "канцер плюс" в аллели замещен на противоположный. У двадцати детей этих волонтеров — в аллели один ген "канцер минус" и ген синдрома внезапной смерти. Замещенный ранее ген мутировал, возможно, во время беременности. А в геноме появился дополнительный ген синдрома внезапной смерти. Причем этот результат у всех, обследованных нами рожденных от иммунизированных.

Молчание на том конце провода затянулось. Вадим кашлянул.

— У тебя есть еще что сказать? — раздалось из трубки.

— Я понял, что изменения фатальные. Что мы можем сделать?

— Мы можем вернуть назад ген "канцер плюс". Какой из них окажется доминантным[3], решит судьба. Рак хоть лечить можно.

— Как?

— Это уже наша забота. Вы прекрасно справились со своей задачей. Продолжайте обследование. Обследуйте тотально всех. И детей тоже. А мы займемся поиском противоядия. Думаю, это будет не так сложно.