Аксиома счастья - [39]

— Очень точно получится только на фотографии, — возразила Велена, — а мы здесь пишем портрет, и кроме внешнего сходства должны отобразить внутренний мир человека.

— В таком случае отобразите мой внутренний прекрасный мир, — согласился он.

Работа снова захватила с первых штрихов, она никому не признавалась здесь, да и старалась не признаваться себе тоже, что не деньги притягивали её сюда, а возможность, вот так с виду вполне обыденно, насладиться полётом творчества.

— Мне непонятно, — ворчал мужчина, — Вы почти не смотрите на меня, чего тогда там можете нарисовать.

— Написать, — поправила его Велена, — художник не рисует портрет, он его пишет, а смотреть на Вас постоянно мне необходимости нет, и Вам будет не слишком приятно, и мне это будет мешать. А вот поговорить о чём-либо не помешало бы, таким образом можно довольно точно схватить образ.

Мужчина чуть приподнял брови:

— Хм. И как наш разговор может повлиять на этот образ?

— Это очень просто, — улыбнулась ему Велена, — например, вы разговариваете с человеком, который постоянно шутит, рассказывает весёлые истории. Какое мнение у вас сложится о нём? Или наоборот, человек будет мрачен, любую шутку будет принимать как оскорбление.

— Это Вы меня имеете ввиду? — тут же ухватился за фразу заказчик.

— Конечно же, нет, — Велена снова доброжелательно улыбнулась, — ну, посудите сами, даже если бы это было правдой, разве стала бы я об этом Вам говорить?

— Но я сейчас достаточно мрачен и как вы только что убедились любую шутку готов принять за оскорбление.

Велена тяжело вздохнула, показывая непонятливость собеседника:

— Возможно, со стороны это может показаться так, но мне почему-то кажется, что настроение у Вас сейчас иное и совершенно не соответствует тому, что Вы пытаетесь мне продемонстрировать.

— Даже так. А что привело Вас к таким выводам?

Вид этого человека стал таким озадаченным, что Велена не выдержала и рассмеялась:

— Начнём с того, что вряд ли человек с плохим настроением захочет заказать себе портрет, это как пойти в цирк, чтобы поплакать. А ещё, мне приходилось иметь дело со многими заказчиками, поэтому научилась довольно точно определять не только характер, но и настроение человека.

Портрет Велена закончила минут через двадцать и предоставила на суд заказчику, он долго смотрел на него, а потом спросил:

— И что? Вы действительно увидели меня именно таким?

— Именно таким и никаким другим представить Вас не могу, — подтвердила Велена.

— Спасибо, вы действительно замечательный художник. Ваша работа достойна высокой похвалы, с лестью не переборщили и реализмом не увлеклись.

— Что я слышу? — Снова рассмеялась Велена, — оказывается, Вы очень хорошо разбираетесь в этом. Зачем же тогда весь этот спектакль?

— Ну, актёр из меня оказался плохой, зато попытаюсь реабилитироваться как заказчик. — При этом он вынул бумажник и принялся отчитывать.

— Что это? — искренне удивилась Велена, принимая деньги.

— Как что? Доллары. Мы же договорились о цене.

— Мы договаривались на рубли, для долларов это слишком много.

Заказчик даже бровью не повёл, пряча бумажник, а только назидательно изрёк:

— Хорошая работа должна быть хорошо оплачена.

— Я не могу принять такую сумму, — Велена в нерешительности протянула деньги назад, — это будет нечестно по отношению к остальным портретистам.

Заказчик с удивлением посмотрел на художницу:

— Весьма интересное понимание места талантливой личности в обществе. У вас неверное представление о братстве художников Елена Николаевна, если Ваши взгляды получат распространение, то мы расплодим огромную армию посредственностей.

Это уже было похоже на хорошо разыгранную сценку, оказывается, заказчик прекрасно знал, с кем имеет дело, и до последнего момента скрывал свою осведомлённость.

— Мы где-то с Вами пересекались? — пыталась Велена хоть немного припомнить этого человека.

— Нет, мы с Вами нигде раньше не встречались, но один общий знакомый у нас имеется.

— Борис. — Догадалась она.

— Да, именно его я и имел в виду. Он Вас просил прийти к нам на фирму, и Вы ему не отказали. Но оказывается, Ваше молчание вовсе нельзя истолковывать как знак согласия.

Велена немного обалдела от такой напористости лохотронщиков, обычно они старались завлекать в свои сети лишь случайных людей, а теперь на тебе, даже деньги платят лишь бы заполучить жертву:

— Простите, но мне он показался недостаточно искренним, но даже если он старался действительно бескорыстно помочь мне, согласитесь, броситься сломя голову в неизвестность, нужны веские основания.

— Чтобы такие основания появились, — начал читать мораль заказчик, аккуратно сворачивая портрет, — надо было сначала хотя бы поинтересоваться, о чём вообще идёт речь. А вы даже не удосужились позвонить, не говоря о том, чтобы прийти.

Велена хмыкнула:

— Вы знаете обо мне всё, а я о Вас не имею абсолютно никаких сведений.

Мужчина сначала с удивлением посмотрел на неё, а потом, сообразив, чуть не стукнул себя по лбу:

— Ох. Да. Простите. Александр Евгеньевич Комаров. Впрочем, если бы Вы хотя бы взглянули на визитку, которую Вам передал Борис, такого вопроса, я уверен, не возникло.