Аксенов - [179]

Шрифт
Интервал

Аксенов же вспоминает Артура Шопенгауэра, считавшего, что из всех чувств, присущих человеку, лишь сострадание относится к Небесному. Всё прочее вырастает из биокруга, из воли к жизни, а значит, в основе относится к хищничеству. В сострадании же через человека является небесная милость — касание над-человечности.

И хотя полной гарантии невозврата нет, радует уже сама надежда на возможность преобладания сострадания над агрессией, любви над ненавистью, радости над страхом.

Этот пассаж, где переплетены размышления Аксенова и мои, нужен затем, чтобы показать логику его рассуждений: мир хотя и очень постепенно, но неуклонно уходит от зверства. Близится к состоянию, когда плотское будет уравновешено метафизическим.

Не об этом ли беседуют его герои в нездешних обителях?

Не об этом ли думал он сам, толкуя о пути Адама, грядущего домой — в Эдем?

Не это ли слышалось в песне трубы на рассвете тому, кто над крышами разных столиц и над пеной прибоя писал и писал, и снова писал это время, в историю вписывал свой бесконечный роман, повторяя:

— Считаю, что надо всё время писать.

Иллюстрации

Родители писателя Павел Аксенов и Евгения Гинзбург. Казань. 1930 г.
Павла Аксенова знали в Казани. «С докладом об итогах производственного похода… выступит председатель Татпрофсовета тов. Аксенов» — отец писателя
Цецилия Шапиро — первая жена Павла Аксенова и ее брат Владимир. Вильно. 1917 г.
Матильда (Мотя) Аксенова и Евгений Михайлович Котельников, приютившие Васю в 1936 году
Галина и Александр Котельниковы с детьми. Аксенов прожил с ними в одной комнате 11 лет. 1960-е гг.
Дом на улице Комлева (ныне — Муштари). Здесь жила семья Аксеновых до ареста
Юноша. Перед отъездом в Магадан. Казань. 1948 г.
Бухта Нагаева. Евгения Гинзбург (слева) с подругой. Стоит — Василий Аксенов. Второй визит в Магадан. 1954 г.
Студент-медик Аксенов (слева). Это и есть то самое «джазовое» пальто… Казань. Начало 1950-х гг.
Америка на русской печи. «Я сразу смазал карту будня…». Конец 1940-х гг.
«Я ненавидел свое зимнее пальто больше, чем Иосифа Виссарионовича Сталина…», но «…канадская прическа, шарф трехцветный… спасали положение». Ленинград. 1956 г.
Павел Аксенов и Евгения Гинзбург с сыном Василием после возвращения из лагерей и ссылки. 1950-е гг.
«Мы… быстро перемещались из одной клиники в другую, интересуясь не столько больными, сколько сокурсницами…». Ленинград. 1950-е гг.
Юный врач. Военные сборы. Первый слева — Василий Аксенов. Ленинград. 1950-е гг.
Кира. Первая жена Аксенова. Конец 1950-х гг.
Коммуналка на Метростроевской. На плечах — сын Леша. Москва. 1962 г.
Василий и Павел Васильевич Аксеновы. Казань. Декабрь 1962 г.
Покоритель вершин. «Высоко там в горах, где растут рододендроны…». 1960-е гг.
Коктебель. С Робертом. Друзья навек
В редакции «Юности». Советский писатель. Уверенный в себе, молодой и популярный. 1960-е гг.
Знаменитый ЦДЛ. Василий с Кирой: «Я здесь слишком часто бываю»
Властители дум и пока еще друзья. Аксенов и Евтушенко. Москва
Георгиевский зал Кремля. Н. С. Хрущев громит «отступников». 1963 г.
Прага. «Братская помощь». 1968 г.
Переделкино. С Овидием Горчаковым. Уже задумали «Джина Грина»?
Суровый шторм на Балтике. В Ниде с Кирой. Конец 1960-х гг.
Отец писателя Павел Васильевич Аксенов. Бывший зэк и верный ленинец с пионерами. Казань
1960-е — время надежд
1970-е — другой Аксенов
Редкое фото — с трубкой. Есть такая карточка — Хемингуэй снят строго в профиль за столом. Еще без бороды. Но уже с усами…
Молодожены и свидетели. Майя Аксенова, Белла Ахмадулина, Василий Аксенов и Борис Мессерер. Переделкино. 1980 г.
Прощай, Котельническая набережная. В день отъезда на Запад у знаменитой высотки. Справа налево: Майя, Василий, Алена — дочь Майи и внук Ваня. Москва. 22 июля 1980 г.
Остров Америка. Писатель в изгнании
Роман трудной судьбы. «Ожог» в витрине магазина в Вашингтоне
Совсем не грустный бэби. А холодненького? США
Аксенов и Майя
Страна маршрутов. С 1980 по 2004 год Аксенов успел поработать в нескольких американских университетах, прочитать сотни лекций, посетить десятки городов
Джорджтаун. Маститый писатель. Заядлый водитель.
И снова — медные трубы. Вашингтон. Конец 1980-х гг.
Однажды где-то в Америке… С внуком Майи Иваном и ее дочерью Аленой
С Галиной Балтер под вашингтонским снегом. Как похоже на Россию, только всё же — не Россия…
«Посол республики Россия». Москва. 2000-е гг.
В театре «Современник» после премьеры «Крутого маршрута». Возвращение и триумф
Одна из первых встреч после возвращения. В центре — Василий, Алексей и Павел Аксеновы. Казань. 1990 г.
Майя, Алексей и Василий в Штатах. Границы открываются
С Алексеем (слева) в мастерской Эрнста Неизвестного
Ветеран литературы у памятника союзникам. Вашингтон. 1990-е гг.
Перед прогулкой с Пушкиным
Мастер композиции. Утро, чай, «The Washington Post». США. 1990-е гг.
Судак. Остров Крым. «Над пустынным мысом белели останки Эллады…»
Взгляд на мир. Трезвый и ясный
«Вольтерьянцы и вольтерьянки». Андрей Вознесенский и Зоя Богуславская на презентации «букеровского» романа. Москва. Клуб «Билингва». 2004 г.
«Москва-ква-ква». «Циклопический ее шпиль зиждется на колоннадах, вызывающих в памяти афинский Акрополь». С Евгением Поповым на презентации романа.

Еще от автора Дмитрий Павлович Петров
Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие

Василий Аксенов, автор легендарных романов «Коллеги», «Остров Крым» и «Московская сага», прожил жизнь, которой с лихвой хватило бы на десятерых: сын врагов народа, врач по образованию, диссидент и стиляга по духу, Аксенов всегда был устремлен в будущее как ракета, несущая в себе энергию вечной юности и бодрости.Герои Аксенова хранят в себе искру личности автора, но никогда не совпадали с ним на сто процентов.«Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие» – первая полная биография писателя. Дмитрий Петров для создания этой книги интервьюировал друзей и родственников писателя, работал с архивными документами.


Рекомендуем почитать
Александр Грин

Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.


Из «Воспоминаний артиста»

«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».


Бабель: человек и парадокс

Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.


Туве Янссон: работай и люби

Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.


Переводчики, которым хочется сказать «спасибо»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


С винтовкой и пером

В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.