Аконит 2019. Цикл 2, Оборот 1 - [22]
Уличные фонари рассеянно сгорбились над дорогой. А вокруг их светлых голов метались, кружили снежные светлячки. Или похожие на снежных…
Вот из пасмурной тьмы появилась фигура девушки. Незнакомка о становилась под фонарём, чтобы достать что-то из сумочки. Сигареты, понял парень, наблюдавший за ней с повышенным интересом.
Незнакомка зашла в закуток, который таился прямо напротив окон парня, блестевших внутренней чернотой с высоты четвёртого этажа над уровнем асфальта.
Достав из далёкой пачки сигарету с разменом, девушка начала смачно курить.
Парень почему-то захотел застрелить эту тварь. Он довольно чётко представил, как пуля из снайперской винтовки почти без отдачи кусает незнакомку за левую щеку, отхватив девушке часть безмозглой башки…
Видение уходит, а она всё продолжает курить. Из-под головы ближайшего к ней фонаря неторопливо отделяется рой снежинок, хлопотно витавших вокруг уличной лампочки пару минут назад.
Парень видит, как этот рой хищно скользит к незнакомке, беззаботно дымящей за сугробами в закутке. Тогда Наблюдатель открывает своё окно и орёт, чтобы девушка побереглась, чтобы спасалась, чтобы бежала к его дому, а он откроет ей входную дверь!
Незнакомка непонимающе глядит в его сторону, глуповато задрав голову с сигаретой во рту. Чудовищные иглы снега подобрались к девушке уже совсем близко…
Не дожидаясь, когда они набросятся на неё, незнакомка срывается с места, недокуренная сигарета летит почти ко всем чертям. Девушка перебегает пустынно-тёмную дорогу, а стая адских снежинок сначала резво последовавшая за ней, резко меняет курс и снова возвращается под облюбованный фонарь.
В хорошей темноте добежав до подъезда, незнакомка испуганно колотит в железяку двери, которая все же открывается через какое-то время.
Наблюдатель привычно на ощупь — как всегда, света в его квартире не было — проскочил в прихожую, быстро обулся, заткнув не завязанные шнурки в ботинки, и побежал вниз по лестнице.
Внутренности пролётов были подсвечены чуть мутным жжением.
Добравшись до первого этажа, Наблюдатель распахнул входную дверь дома в несколько этажей, на которых никто особо и не жил. Перед ним предстала девушка в шапке и прочей зимней амуниции, немного красивая, немного странная.
Незнакомка тут же ринулась вовнутрь. Ей сейчас было не до парня-придурка, открывшего дверь нараспашку. Девчушка пыталась отдышаться…
— Ты кто такой вообще? — сквозь вздохи уходящего страха спросила она незнакомого спасителя.
— Наблюдатель, — загадочно и глупо улыбаясь, ответил он.
Девушка решительно пролезла в подъезд, отстранив своего спасителя в сторону. Тёмная глухота вокруг переливалась по углам…
— Ну, давай, веди к себе… — практически потребовала девица, успокоившись окончательно. — Тебя, кстати, как зовут-то?
— Тебе не важно будет, как меня зовут… Но пошли, конечно.
И они пошли по лестнице. Вместе.
Добравшись до квартиры парня, они прошли внутрь, девушка, сняв зимние сапоги, внедрилась в ближайшую комнату и уселась на продавленный диван.
— Твою мать! — подала голос незнакомка, снимая шапку. Ее волосы заблестели красивой волной, видимой в далёком свечении через окно комнаты.
— А что ты хотела? Я тебя спас. — Наблюдатель присел в кресло. Ему эта девушка теперь нравилась ещё больше.
— Ты, может, меня накормишь, раз уж спас?
Он накормил ее — притворными заслугами придворных, трёхлинейной правдой дороги, смазанным следом от внешней микропечи кондиционера соседей и приторными улыбками взглядов рекламы…
Покуда незнакомка угощалась бутербродным салатом, Наблюдатель смотрел в ее сторону, словно в телевизор. Вскоре она отставила опустошённую супницу, применяемую хозяином квартиры в качестве тарелки.
Чернота ее смерти поражала парня. Он всегда любил эту старую супницу. И ему вовсе не хотелось, чтобы ночная незнакомка ее раскокала. А получилось именно так: красотка, наевшись бутербродов, немного не донесла тарелку до приемлемой точки стола. Супница пошатнулась, не удержалась, упала и звонко разбилась в относительной темноте.
— К счастью, наверное… — подал парень свой хрипловатый голос. Он очень давно не сообщал никому такие нюансы.
— Прости, но ты сам виноват, — сообщила девушка бескомпромиссным тоном, откидываясь на спинку дивана.
Незнакомка смотрелась красиво. Она, кстати, всегда умела легко прочесть по губам парня в окнах напротив, какую именно он поёт песню, сидя ночью на подоконнике с чем-то вроде тетрадки в обнимку.
Пластилин минут стекал по трубам в мозгах собеседников, столь неожиданных, столь подходящих.
— Меня зовут Игрушка, — нарочито безразлично представилась вдруг девушка, миг назад бывшая совершеннейшей незнакомкой для Наблюдателя, который, кстати, в этот самый миг представлял, как красавица Комсомолка — чуть смуглая брюнеточка из магазина продуктов — пытаясь общаться с ночью, шелестит телефонной игрушкой, плюсуя смешные Любови для себя одной. Красотка Комсомолка, чуть смуглая и с чёрной чёлкой, смахнув росу желаний со своего сексуального носика, уносится в далёкие пространства, когда Игрушка спрашивает:
— Ты, видимо, живёшь один?
Парень, несколько напуганный подобным вопросом, утвердительно кивнул.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Черт знает, сколько у черта пальцев. Может, десять, а может – все пятнадцать. Но еще больше у черта масок, и он меняет их постоянно, являясь смертным в самых диковинных обличьях, иногда обманчиво-прекрасных, иногда – чудовищных. В этой книге собраны повесть и чертова дюжина рассказов, в которых нечистая сила предстает во всем своем жутком, леденящем кровь многообразии. Не сопротивляйтесь. Позвольте «Чертовым пальцам» перенести вас в мир, где ничто не является тем, чем кажется.
Этот мир причудлив и эклектичен, но вместе с тем хорошо узнаваем. Это мир волшебных сказок, где эльф Финголфин действует рука об руку с пьяницей-сапожником Толяном, а ведьмы, ругаясь, вспоминают мирового змея Ёрмунганда. Отношения между людьми и эльфами в Мандре заходят в тупик. Судьба этого необычного и яркого мира зависит от того, смогут ли договориться между собой боги Детей Старшей Расы и людей – Эльф и Нава. Ради этого они спускаются на землю в облике Верховного мага Фейре Шенвэля и боевой мандреченской ведьмы Карины...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.