Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - [34]
Этот пройдоха сразу же меня заприметил, подсел и бесцеремонно улыбнулся, обнажив чёрные пеньки зубов. Заговорщически подмигнув, он нагнулся ко мне и на отвратительном английском осведомился, не желаю ли я девочку? Может, мальчика? Может, что-то ещё?
— Что-то ещё, — скривившись, отозвался я.
— Например?
— Хочу что-нибудь увидеть. Нечто другое… — Тут я задумался, а когда мысль более-менее сформировалась, прошептал: — Хочу туда, где совсем нет людей.
Не померещилось ли мне, но собеседник мой побледнел, как если бы испугался чего-то. Это длилось лишь миг, потом он, овладев собой, прищурился и скользнул своим полным злой иронии взглядом мне в самую душу; уже тогда стервец знал, чем меня заинтриговать.
— Есть такое место, — наконец сказал он.
Я отвернулся, скосился на редких посетителей бара — пропитые, с клеймом вырождения на опухших лицах, они молча рассматривали днища своих полупустых кружек. Настоящие человекоподобные монстры с морщинистой, коричневой от загара кожей, торчащими в разные стороны сальными патлами и длинными изгрызенными ногтями на огрубевших пальцах. Скрюченная и пахнущая скотиной, эта падаль человеческая словно бы вырвалась с полотен все того же Босха или Дюрера, — если не сказать Бэкона, — единственно ради того, чтобы заполонить земной сад, распять на кресте добродетель и погрузиться в пучину мерзостной суеты. И не видно отныне им конца и края! Куда ни глянь — повсюду они! А у меня что и осталось, так это гнетущие воспоминания о Жанне Самари, бывшей моей Жанне Самари…
Таковой оказалась центральная часть триптиха — лишь бесконечная толпа дегенератов, месящих покрытыми струпьями ногами некогда благородную почву и обращающих ее в мёртвую зловонную жижу. Таков был день.
Я уставился на Ли.
— Что за место?
— Хасима, — пробормотал он. — Денег требуется.
— Там нет людей?
— Там никого уже нет.
Наверное, после этих его слов день стал плавно перетекать в вечер. Мы же на дребезжащей «тойоте» покидали Нагасаки, устремившись куда-то на юг. Но перед этим Ли кому-то звонил, о чем-то договаривался, называл цену и терпеливо смотрел на меня.
— Оно хоть того стоит?
— Вы все увидеть, но… сначала я получать разрешение.
А чуть позже был старенький рыболовецкий катер с облупившейся на бортах краской, и малахитового цвета воды Восточно-Китайского моря — такого же, как все те моря, коими я любовался на картинах русского пейзажиста Айвазовского, — и ещё лёгкая качка, и занудная лекция Ли. Его акцент оказался настолько чудовищным, что волей-неволей я был вынужден додумывать многое в его речи, мысленно заменял слова и целые предложения; сам же Ли будто утрачивал свою человечность в моих глазах, все больше превращаясь в клишированного литературного персонажа. И вот он вещал о какой-то Гункандзиме, она же, как я сумел понять, Хасима. То был крохотный остров в нескольких милях от западного побережья Японии, который полтора столетия назад прибрала к рукам одна известная японская компания с единственной целью — добывать там уголь. Со временем остров получил огромное промышленное значение, помимо шахт на нем появились военные заводы, а в годы Второй Мировой в качестве рабочих там использовали пленных корейцев и китайцев, многие из которых остались на Хасиме навечно. В течение нескольких десятилетий Гункандзима являлся одним из самых густонаселённых мест на планете, пока в 1974 году компания не закрыла шахты ввиду истощения последних. А ещё на смену углю пришла нефть. Так остров полностью опустел.
— Люди говорить, — задумчиво произнёс Ли, пощипывая свою жиденькую бородку, — что компания рыть шахты глубиной в километр. Может, больше. А ещё люди говорить, что неспроста компания так поспешно сворачивать добычу. Уголь вовсе не кончаться, не-е. И вовсе не в нефти дело. Они что-то находить в недрах земли. Что-то жуткое, древнее, спящее… — Он внимательно посмотрел на меня. — Уж не знаю, будить они это или нет, но оно их серьёзно пугать. Да-да, очень пугать! Мне все известно — мой дед работать на Хасима…
Я лишь пожал плечами. Меня мало заботили душещипательные семейные истории, как и всевозможные глупые байки — я в них никогда особо не верил. Но вот мысль о брошенном острове не оставляла ни на секунду. Напряжённо вглядываясь в тёмный ребристый силуэт Гункандзимы, чётко прорисованный на горизонте и чем-то напоминавший крейсер, я дождаться не мог, когда уже вступлю на эту заповедную землю.
А ещё через пару минут тусклое послеобеденное солнце вырвалось из-за плотного скопления облаков, и Хасима предстал передо мной во всем своём великолепии; от открывшегося зрелища у меня буквально захватило дух. То был настоящий плавучий город с высокими, дымчато-серо го раскрошившегося бетона обрывами в море, — неприступная для штормов и тайфунов крепость, брошенная и позабытая. Я стоял на носу катера, вяло прислушиваясь к сомнамбулическому бормотанию Ли, и ненасытным взглядом воспалённых от морской соли глаз изучал пепельного цвета пятиэтажные здания с чёрными провалами окон, и бункерообразные сооружения, несущие на себе печать упадка и опустошения, и редкие деревца, яркими вердепомовыми мазками проглядывающие тут и там, и расположенный на единственном холме маяк… Картина, по колориту своему воистину достойная кисти Эль Греко!
Обиженный шаман покинул своих соплеменников, отрекся от почитания Древних и, замыслив отомстить, решил осквернить святыню Цаттогуа и похитить хранящийся там колдовской свиток.Рассказ входит в первую часть («Истории старших магов») «Книги Эйбон» (Book of Eibon). Написан по наброскам К. Э. Смита Лином Картером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмую ночь крадущаяся, в одних чулках тень прошла через третий и секретнейший погреб ненавистного монастыря, где священники справляли мессу Юте, сопровождая ее извращенными муками и молитвами…
Кларк Эштон Смит – поэт, писатель, художник. Друг Лавкрафта и Говарда. Его мрачное и изысканное воображение создавало странные миры, одновременно исполненные ужаса и притягательности. «Затерянные земли» – древние Лемурия и Атлантида, окутанная облаками Венера и пустынный умирающий Марс хранят свои тайны. Тайны, открывать которые смертельно опасно!
Кларк Эштон Смит. Писатель, признанный при жизни — и незаслуженно забытый в наши дни. Друг и литературный соратник Говарда, Лавкрафта и Меррита. Творец «истории» странных древних царств, от которых ныне не осталось памяти даже в мифах. Летописец времени великих воинов и великих черных магов, прекрасных воительниц и колдуний. Времени, над которым нависла тень Тьмы... Один из создателей классической американской фэнтези!
Поздравляю всех читателей и друзей с наступающим Новым годом. Эта сказка — новогодний подарок для всех вас, в особенности — для тех, кто полюбил цикл «Лунный Бархат».
Аннотация:Произведение расскажет вам историю о Крисе Нортоне, гипнотизере с необычным даром сливаться с подсознанием другого человека. Тем времен в городе орудует маньяк зверски убивающий своих жертв. Полиция бессильна. Преступник неуловим. Но случайно патрульные находят логово, где психопат расчленял людей, а так же единственного живого свидетеля. И Крис становится единственным человеком, способным узнать правду. Но с чем он столкнется в потаенных уголках подсознания жертвы маньяка?
«Танцпол в ночном клубе «Бабочка» был маленький и неудобный. Какой-то сумасшедший архитектор поместил небольшой круглый подиум прямо по центру, так что перемещающиеся по залу новички неизменно об него спотыкались. И хоть разбитых бокалов, пролитых коктейлей уже было достаточно, подиум не переносили. Он словно жил своей отдельной жизнью, после очередного чьего-нибудь падения раз за разом утверждая свое право на определенное место жительства…».
Верите вы или нет, но ни один исследователь, как бы он вас не уверял, не может знать о снах более, чем знаем мы с вами. Особенно интересны сны профессиональные. Человек наблюдательный, будь то рыбак, пастух или извозчик, всегда найдёт смысл в своём сне. И понапрасну не выйдет в море, не погонит овец на пастбище или не остережется отвезти господ неведомо куда...© Kamima, www.fantlab.ru.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.
Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.