Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 1 - [31]

Он встретил меня довольно радушно, но я видел насмешку в его глазах. В его рту не было зубов. еще ходят слухи, что он каннибал. Странно, что его никто не преследует, видимо, боятся. Старик сказал мне:

— Ты не найдешь ответ, никто не найдет… даже я не могу. Но у меня есть записи, которые ты можешь переписать себе.

Я переписал себе эти старые письмена, но я не знаю, как их расшифровать, а времени так мало. времени нет совсем.

Больше я ничего нового от него не узнал, но на прощание он добавил:

— Ты умрешь в небытии, в холоде, как и все мы».

Я начал понимать, что разгадка близка, и, благо, никто не видел меня в моменты чтения этих страшных рукописей, ибо похож я был на душевнобольного с бешеным взглядом и угловатыми движениями. И в какой-то момент в моей голове отчетливо возник ответ — оно и есть причина нашего маленького апокалипсиса. Я испугался этих мыслей и осознания того, что, возможно, во всем мире отсутствует электричество и царит бесконечный холод. Ответ был совсем рядом, мне необходимо было узнать о сущности этого оно. По записям было ясно, что оно поглотит мир. Но как оно появилось? Как его остановить? К сожалению, ответа в дневнике на этот вопрос не было, дед и сам не знал его. Последние записи говорят только о том, что он смирился и ничем не может помочь миру.

Мое состояние было хуже некуда, я был истощен и опустошен морально. Мой разум стал мне противником, рисуя плачевный исход событий. Оно, чуждое всему живому, приближалось, а, возможно, уже было на пороге и готовило всем нам смерть.

Спустя еще неделю мои запасы еды подошли к концу, и я вышел на улицу в поисках живой души и хоть какого-нибудь пропитания. Съежившись от разъяренного ветра, я кое-как доковылял до ближайшего продуктового магазина и зашел внутрь. Еще на подходе я заметил дым, валящий из полуоткрытой двери, что навело меня на мысль, что в здании начался пожар. Но внутри, около прилавка, горел всего лишь костер, а рядом на полу сидел старик и поедал содержимое консервной банки. Он не удивился моему визиту и пригласил сесть рядом. Я, конечно же, обрадовался, войдя в теплое помещение и, сняв перчатки, принялся греть руки.

Старик выглядел вполне укомплектованным и напоминал мне набитый мешок. На нем был старый военный бушлат, и как человек, служивший в армии, я знал, что бушлаты в армии очень теплые и тяжелые. Рядом со стариком лежала большая открытая сумка, из которой виднелись целые залежи консервных банок. Я осмотрелся и не увидел ничего на полках. В шутку я спросил, не старик ли тут все обчистил, на что тот мне ответил, что только собрал остатки. Наш разговор был очень долгим, и за это время он мне поведал о происходящем в городке. Оказывается, люди отправляли в путешествие еще нескольких, уже насильно. Несчастные так и не вернулись, и старик подозревает, что они замерзли. Мне в свою очередь в голову пришла и другая догадка, в которой фигурирует оно. Ее я тогда не озвучил, побоялся, что он меня примет за сумасшедшего. Многие здесь, в городке, по словам старика, замерзли насмерть, и их тела лежат прямо на улице, слегка прикрытые снегом. Один местный пьяница ворвался в дом к сумасшедшему, и этот визит стал последним в его жизни, потому что хозяин дома зарезал гостя, едва тот попался на глаза. Я пребывал в шоке от этих историй, и понимал, что другого в подобной ситуации ожидать и не следовало.

Старик поделился со мной едой и поведал о своих планах. Он собирался уходить из городка, или хотя бы попробовать сделать это, потому что в такой ситуации рано или поздно все равно погибнешь, а отправившись в путь можно хотя бы попытаться спастись. Поэтому он и собрал столько еды в эту большую сумку. После этих слов он предложил мне пойти вместе с ним, ибо ему не помешал бы компаньон. Мой ответ был незамедлительным — я согласился, мне надоело бездействие и затворничество, спокойное смирение со своей судьбой.

Приготовления к путешествию начались сразу, как я вернулся домой. Глянув на термометр, я понял, что необходимо одеться как можно теплее. Вдобавок, колючий ветер проникал даже под толстый слой одежды. Собрав сумку со свитерами и шерстяными носками, я сел на свое старое кресло и посмотрел в пустой экран телевизора. Вдруг я отчетливо вспомнил подозрительные силуэты, мелькавшие в нем после града. И снова меня бросило в дрожь, я боялся неизведанного. Что меня ждет в дальнейшем? Что ждёт всех нас? Неужели это конец всему живому?

Просидев в кресле, бестолково глядя в потухший — возможно, навсегда — телевизор, я через какое-то время уснул, и видел беспокойные жуткие сны, в которых люди поедали друг друга из-за невыносимого голода, в которых бесформенное холодное оно замораживало всё живое своим острым взглядом и сметало жалкую людскую цивилизацию с лица Земли.

Я проснулся ранним утром от боли в спине, виной которой была неудобная поза сна. Старик сказал, что будет ждать меня у окраины городка, где располагалась небольшая ферма. Одевшись и положив в сумку немного еды, я вышел на порог своего дома, и мгновенно мне стало ужасно холодно. Сразу же захотелось вернуться обратно, но вспомнив, что терять мне, скорее всего, нечего, я пошел в сторону фермы. Снег валил не переставая, и мне все это напомнило детство, когда зимой мне приходилось идти по безлюдным закоулкам и улицам в школу. Дома напоминали снежные бугры, потому что были полностью завалены, и лишь местами виднелись шиферные крыши с трубами. На улице не было ни души, и только вездесущий ветер был нарушителем тишины в этом мертвом поселении. Лишь у окраины я увидел живой силуэт, которым был тот старик. Увидев меня, он поздоровался, и в шутку спросил, готов ли я умереть на бескрайних просторах матушки России. Помню, юмора я не оценил, и старик это заметил. Он сказал: