Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 1 - [14]

Шрифт
Интервал

— Куда это он? — говорю я.

Рей пожимает плечами.

— Пошел сочинять пятистишия в сиянии бледной Луны. Шизик.

Хмыкнув, Рей возвращается к своей койке и вырубает, наконец, магнитофон. В доме становится тихо, очень тихо. Слышен лишь оглушительный стрекот цикад за окном. В глубине леса с треском падает дерево. Потом еще одно.

— Слышал? — говорит Рей. — Надеюсь, наш невидимый друг отгрызет Данику его тупую башку.

Я не отвечаю. Рей садится на койку, начинает пересчитывать деньги. Он нервничает. Это заметно по его лицу, по трясущимся пальцам. Стрекот цикад просто невыносим. Рей сказал однажды, что древние арабы называли его «аль азиф». «Вой демонов». Им чудились голоса демонов в пении ночных насекомых.


Не знаю, что там на самом деле слышали арабы, но я в стрекоте ночных цикад слышу лишь голос Дани. Сейчас, когда он умер. Вот это по-настоящему невыносимо. Я различаю отдельные слова и целые фразы, но не могу уловить их смысл. Не могу. А надо бы. Дани пытается сказать что-то очень важное. Никто ведь так и не узнал, куда подевалась Книга, и где сейчас тот, кто бродил кругами вокруг нашей хибары, ломая деревья… Главное — не проговориться врачам. Решат, что у меня галлюцинации и увеличат дозу. Вот этого не нужно. От этих таблеток я и так чувствую себя полуидиотом.

4

Поначалу я не воспринимал это всерьез. Для меня это было какой-то игрой. Я жил нормальной жизнью.

Был самым заурядным студентом-второкурсником. Писал рассказики, показывая их лишь самым близким друзьям. Рассчитывал со временем напечататься. Необязательно в солидном издании, для начала сойдет и «Моргана». А потом я снова встретил Дани. Встретил там, где меньше всего ожидал его увидеть. В музее киноискусства, на показе какого-то немого фильма 1920-х. Я не любитель таких фильмов, но они нравились моей девушке. Это она уговорила меня пойти. Черт! Если б я только мог знать заранее, чем все это кончится…

В фойе небольшого кинозала тусовались зрители. Типичная хипстерская публика. Тряпье из секонд-хенда, дреды, пирсинг. У Гели тоже был пирсинг. Геля. Моя девушка. Она носила маленький серебряный гвоздик в правой брови. Мне это не очень нравилось. Вообще не понимаю, к чему весь этот пирсинг на роже. Похоже на кожное заболевание.

В фойе меня окликнул Дани. Выглядел он гораздо лучше, чем в тот день, когда я последний раз видел его. Чудо-таблетки явно пошли ему на пользу. Внешне он мало изменился — все та же джинсовая куртка из секонда, армейские ботинки. Только волосы стали длиннее. С ним был Рей Харли. Тот самый, чьим писательским талантом я так восхищался. На самом деле зовут его Евгений. Звали. Но он настаивал, чтобы его называли Реем. Говорил, что это имя приносит ему удачу. Он подписывал этим псевдонимом свои произведения и ни разу не получил отказа от редакции.

Мне давно хотелось узнать, как на самом деле выглядит этот Рей Харли. В сборниках «Морганы» не печатали портреты авторов.

Среднего роста, рыжеватые волосы, блеклые глаза, лицо такого цвета, будто он сильно обгорел на солнце. Сказал, что ему двадцать шесть, хотя выглядел лет на десять старше. На нем был светлый пиджак, из-под которого выглядывала черная футболка с цветным принтом. Сказать по правде, представлял я его совсем по-другому. В его внешности было что-то отталкивающее. Не знаю, что именно было не так. Быть может, все дело в его выражении лица, в этой неподвижной, будто приклеенной, ухмылке уголками губ. Или в его манере держаться — в нем было что-то от плохого актера, ломающего комедию перед публикой.

Впрочем, Гелю он очаровал в момент. Они разговорились о кино двадцатых. С минуту я прислушивался к их разговору, пересыпанному словечками «киноэкспрессионизм», «Ланг», «Мурнау», «Тэда Бара». Потом, заскучав, я отошел к Дани.

— Ну ты как? Как жизнь вообще? — спросил я.

— Я нормально, — последовал ответ.

Он вкратце рассказал, что с ним произошло за этот год. Вначале он уехал к родственникам в Гродно, но пару месяцев назад вернулся в Минск. Снова живет в квартире родителей. Он убедил мать, что ходит на подготовительные курсы и собирается снова поступать в универ. Его родственники платили и за квартиру, и за курсы, на которых он ни разу не был. Он вообще не собирался учиться дальше. У него есть дела поважнее. Вместе с Реем они работают над Книгой.

Тут у меня отвисла челюсть.

— Дани, вы книгу пишете?! В соавторстве?

Дани мотнул головой.

— Да нет. Ничего мы не пишем. Работаем над Книгой.


Потом мы вчетвером сидели в меленькой студенческой кофейне у входа в метро и оживленно беседовали. Точнее, говорил в основном Рей. Геля была от него в полном восторге. По идее, я должен был приревновать. Но я тоже был от него в восторге. Было в нем что-то мерзкое и, в то же время, притягательное.

В разговоре Геля обмолвилась, что я пишу рассказы. Рей взглянул на меня с интересом.

— Вот как? Мы, стало быть, с тобой коллеги.

Я засмущался.

— Да какой я писатель. Так, графоманю потихоньку.

— И тем не менее. Если не затруднит, скинь мне на «мыло» парочку своих рассказов. Мне было бы интересно их прочесть.

Рей нацарапал на кусочке стикера свой электронный адрес и протянул мне.


Еще от автора Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
Мокрый мир

Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.


Жуть-2

Встретились как-то русский, украинец и белорус…Это могло бы быть началом анекдота, но не в этот раз. Алексей Жарков и Дмитрий Костюкевич снова собирают всю свою лучшую «Жуть». К ним присоединился Максим Кабир, и втроем они отдают на суд читателю свои труды. Чего ждать от книги? Историй. Филигранных, доскональных, глубоких. Фантастических, реалистичных, социальных. Соавторских и индивидуальных. Новых и уже знакомых. Но самое главное — жутких. Название оправдывает себя на все сто. Книга содержит нецензурную брань.


99942

События романа разворачиваются в недалёком будущем (2035 год), в мире, похожем на наш, где открыт способ беспроводной передачи энергии и освоена технология управления материей на квантовом уровне.


Темная волна. Лучшее

«Темная волна» стала заметным явлением в современной российской литературе. За полтора десятилетия целая пледа авторов, пишущих в смежных жанрах: мистический триллер, хоррор, дарк-фентези, — прошла путь от тех, кого с иронией называют МТА (молодые «талантливые» авторы), до зрелых и активно публикующихся писателей, каждый из которых обладает своим узнаваемым стилем. В настоящем сборнике представлены большие подборки произведений Дмитрия Костюкевича, Ольги Рэйн и Максима Кабира. В долгих представлениях авторы не нуждаются, они давно и прочно завоевали и любовь ценителей «темных жанров», и высокую оценку профессионалов от литературы.


Последний эксперимент

Всем известен Великий Закон Падающего Бутерброда, согласно которому кусок хлеба, смазанный маслом всегда падает на пол маслом вниз. Общеизвестно также, что коты при падении всегда приземляются на четыре лапы, никогда не падая на спину. Но что, если две эти постоянные свести воедино? Другими словами, превратить кошку в бутерброд, намазав ей маслом спину?


То, что приходит на зов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Бежать втрое быстрее

«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.


Каста избранных кармой

Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?


55 афоризмов Андрея Ангелова

Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).


Шрамы на сердце

Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.


Судья неподкупный

…Этот город принадлежит всем сразу. Когда-то ставший символом греха и заклейменный словом «блудница», он поразительно похож на мегаполис XX века. Он то аллегоричен, то предельно реалистичен, ангел здесь похож на спецназовца, глиняные таблички и клинопись соседствуют с танками и компьютерами. И тогда через зиккураты и висячие сады фантастического Вавилона прорастает образ Петербурга конца XX века.


Синие стрекозы Вавилона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 2

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2019. Цикл 2, Оборот 1

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.