Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 1 - [11]

Шрифт
Интервал

Они требуют, чтобы я вспомнил. Приходят чуть не каждый день. Женщина-следователь, довольно приятная, с белокурыми кудряшками и в больничном халате, наброшенном поверх бирюзового свитера и серой мини-юбки. Почему-то избегает униформы. Говорит тихим, мягким голосом. Относится ко мне почти с симпатией. Хотя, быть может, это просто игра. «Добрый полицейский».

«Злой полицейский» тоже есть. Этот всегда в униформе. В кителе со звездочками подпола. Смотрит на меня, как на дерьмо. Любит расписывать в красках, что на зоне делают с такими, как я.

Не знаю, чего они добиваются. У них уже сложилась общая картина. Ствол в моей руке — достаточно очевидное доказательство.

Но все же что-то у них не складывается. Например, деревья. Некоторые были вывернуты с корнем, некоторые сломаны почти у самых верхушек. И еще Дани. Точнее, его труп.

Этого они не могут объяснить. Моя версия их не устраивает. Они пытаются докопаться до истины. Найти рациональное объяснение. Наверное, поэтому они заставляют меня рассказывать об этом снова и снова, хотя я не могу сказать им ничего нового.

2

Началось с того, что Рей и Дани опять погрызлись. В последнее время они схлестывались беспрестанно, из-за любой мелочи. В своей жизни я нечасто встречал людей, которые бы настолько ненавидели друг друга. Их ссоры иногда заканчивались рукоприкладством. Однажды мне пришлось оттаскивать Дани от Рея, который валялся у стены с разбитой рожей, почти без сознания. Я держал Дани за ворот, пытаясь выхватить нож из его побелевших пальцев. Рею определенно нравилось доводить Дани до белого каленья, когда тот становился практически невменяемым. Иногда мне казалось, что в своей каждодневной грызне и разборках они начисто забыли, для чего мы здесь.

За аренду дома мы платили сущие копейки. Впрочем, «дом» — слишком громко сказано. Времянка, кое-как сбитая из досок и крытая толем. Всё, что осталось от деревни, которую снесли после того, как померла последняя бабка из местных. Здесь вроде бы собирались строить коттеджный поселок, но что-то не срослось; в итоге возвели несколько фундаментов, и на этом дело закончилось. Теперь они стояли среди заросшего бурьянами пустыря, щетинясь ржавеющей арматурой, как заброшенные бункеры.

Мы были здесь единственными жителями. Времянка стояла у края заболоченного леса, возле грунтовой дороги. Она тянулась в противоположную шоссе сторону, петляя среди пустынных полей и перелесков. Километрах в десяти отсюда находилась небольшая деревня — вымирающая, но пока не вымершая окончательно, а за нею — лес и болото. По осени местные собирали на болоте клюкву и продавали ее водилам у обочин шоссе. Наверное, это было неплохим приработком.

По шоссе можно было добраться до города. Из нас троих авто было только у Рея — белая «Ауди», которую он не доверял никому. Сам мотался в город — затариться продуктами и керосином, который он покупал на строительном рынке. Электричества в доме не было, и с наступлением темноты приходилось зажигать керосинку.

Мы были практически отрезаны от внешнего мира. Мобильная связь тут отсутствовала. От населенных пунктов нас отделяли километры безлюдных полей и лесов. Идиллия. Идеальное место, чтобы «работать над Книгой». Дани так это называл. Работать над Книгой.


Мы с Дани были знакомы еще со времен нашей учебы в универе, но, по сути, я почти ничего о нем не знал. Его родители были разведены и жили в Гродно. В Минске у них была двухкомнатная квартира, купленная еще до развода. Квартиру отдали Дани. Это было редкостной удачей — большинство из нас, иногородних, жили в общагах и на съемных квартирах, по нескольку человек в комнате. За квартиру платили родители Дани. Они же оплачивали ему учебу после того, как его выперли за прогулы и он перевелся на платный факультет. Тогда я тоже учился на платном — не хватило нескольких баллов при поступлении.

Общались мы мало — он почти не появлялся на лекциях. Один раз я одолжил ему конспект по лексикологии, который он так и не вернул. Пару раз мы распили по бутылочке пива во дворике за универом. Однажды он пустил меня переночевать к себе в квартиру, после того, как комендантша общаги захлопнула дверь у меня перед носом, предварительно обозвав меня «пьянью». Накануне мы отмечали день рожденья одногруппницы.

Тогда я впервые увидел, как живет Дани. В ту ночь я был практически в дымину, но увиденное меня озадачило. В квартире был полный срач. Повсюду валялась скомканная одежда, грязные тарелки, пластиковые контейнеры с остатками засохшей пищи, какое-то тряпье. В обеих комнатах и на кухне было темно — Дани сказал, что все лампочки перегорели, и у него нет времени их заменить. Включенный ноут с открытыми страничками интернета и аккуратная стопка книг на столе выглядели чужеродно в этом свинарнике.

Дани молча указал мне на постель и уселся за монитор. На кровати был только голый матрас — ни простыни, ни одеяла, но в тот момент мне было на это наплевать. Я повалился на матрас и отрубился почти мгновенно. Когда я проснулся, уже рассвело. Дани все еще сидел за ноутбуком, у него на коленях лежала раскрытая книга, и он что-то сосредоточенно записывал в блокноте. Не думаю, что он конспектировал учебник по лексикологии…


Еще от автора Дмитрий Геннадьевич Костюкевич
Мокрый мир

Мир после катастрофы, о которой никто не помнит. Мир, в котором есть место магии, голосам мертвых и артефактам прежней эпохи. Мир, в котором обитают кракены. И убийца кракенов, Георг Нэй, придворный колдун из Сухого Города. Мир за пределами острова-крепости – Мокрый мир, соленый и опасный, подчиненный воле Творца Рек. Неисповедимо течение темных вод. Оно может поглотить Нэя или сделать его легендой. И да поможет Гармония смельчакам, покинувшим клочки суши ради правды, похороненной на дне Реки.


Жуть-2

Встретились как-то русский, украинец и белорус…Это могло бы быть началом анекдота, но не в этот раз. Алексей Жарков и Дмитрий Костюкевич снова собирают всю свою лучшую «Жуть». К ним присоединился Максим Кабир, и втроем они отдают на суд читателю свои труды. Чего ждать от книги? Историй. Филигранных, доскональных, глубоких. Фантастических, реалистичных, социальных. Соавторских и индивидуальных. Новых и уже знакомых. Но самое главное — жутких. Название оправдывает себя на все сто. Книга содержит нецензурную брань.


99942

События романа разворачиваются в недалёком будущем (2035 год), в мире, похожем на наш, где открыт способ беспроводной передачи энергии и освоена технология управления материей на квантовом уровне.


Темная волна. Лучшее

«Темная волна» стала заметным явлением в современной российской литературе. За полтора десятилетия целая пледа авторов, пишущих в смежных жанрах: мистический триллер, хоррор, дарк-фентези, — прошла путь от тех, кого с иронией называют МТА (молодые «талантливые» авторы), до зрелых и активно публикующихся писателей, каждый из которых обладает своим узнаваемым стилем. В настоящем сборнике представлены большие подборки произведений Дмитрия Костюкевича, Ольги Рэйн и Максима Кабира. В долгих представлениях авторы не нуждаются, они давно и прочно завоевали и любовь ценителей «темных жанров», и высокую оценку профессионалов от литературы.


Последний эксперимент

Всем известен Великий Закон Падающего Бутерброда, согласно которому кусок хлеба, смазанный маслом всегда падает на пол маслом вниз. Общеизвестно также, что коты при падении всегда приземляются на четыре лапы, никогда не падая на спину. Но что, если две эти постоянные свести воедино? Другими словами, превратить кошку в бутерброд, намазав ей маслом спину?


То, что приходит на зов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Бежать втрое быстрее

«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.


Каста избранных кармой

Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?


55 афоризмов Андрея Ангелова

Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).


Шрамы на сердце

Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.


Судья неподкупный

…Этот город принадлежит всем сразу. Когда-то ставший символом греха и заклейменный словом «блудница», он поразительно похож на мегаполис XX века. Он то аллегоричен, то предельно реалистичен, ангел здесь похож на спецназовца, глиняные таблички и клинопись соседствуют с танками и компьютерами. И тогда через зиккураты и висячие сады фантастического Вавилона прорастает образ Петербурга конца XX века.


Синие стрекозы Вавилона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 2

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.


Аконит 2019. Цикл 2, Оборот 1

Журнал Аконит посвящен таким жанрам и направлениям, как вирд (weird fiction), готический роман (gothic fiction), лавкрафтианский хоррор и мифы Ктулху; а также всевозможному визионерству, макабру и мистическому декадансу.Основная идея журнала — странное, страшное и причудливое во всех проявлениях. Это отнюдь не новый Weird Tales, но, впитав в себя опыт и его, и легиона других журналов, увы, канувших в небытие, журнал готов возрождать традицию подобных изданий, уже на совсем иной почве. Мёрзлой и холодной, но, не менее плодородной.Всё для культивирования и популяризации weird fiction и сопредельного в России и СНГ.