Аккорды мракобесия. Том I - [5]

Группа марксистов захлопала в ладоши и стала прощупывать пальцами в районе мотни.

— Мне бы подождать, — сказал будущий Свердлов, почесывая бородку, подозревая, что в ней завелись насекомые. — Володя начнем с тебя.

— Во имя мировой революции, — сказал Ленин и сделал шаг в сторону долговязой проститутки. Но та уже схватила его за брючный ремень и уволокла в комнату наслаждений.

Ленин с радостью исчез.

— Как по-русски называется этот штука? — спросила проститутка по пути.

Так как Кацнельсон промедлил, коммунисты разобрали всех проституток, а кому досталась самая толстая, практически квадратная мымра Кацапуца Дрын, которая так обрадовалась, что тут же разорвала не застегнутую ширинку, вымолвив:

— Торопись поросенок, а то и я сбегу.

— Вот что, товарищи, — произнес Ленин, поднимая руку вверх, — как только мы победим, к примеру в Швейцарии, или во Франции и установим там советскую власть, пролетарии будут ходить голые по улицам и совокупляться без стыда и буржуазной совести. Это будет полная свобода, не так ли, Гершон Апфельбаум?

Он только что вернулся из комнаты наслаждений, потому что оплатил только один сеанс.

— Так, так, так, а куда исчез Апфельбаум, — сказал Яша Кацнельсон. — Он сидит дома, плачет?

— Как, такую его мать? Да я ему яйца отрежу! — пригрозил Ленин.

— Он жаловался, что ему изменили.

Члены Политбюро расхохотались. Они знали, кто ему изменил.

— Пусть читает Маркса.

Все поняли, что Ленин непостоянный, как мужчина и каждый боялся, чтоб Ленин не выбрал его своим фаворитам. Стараясь оторвать Ленина от этой темы будущий Свердлов, — спросил:

— А почему с Хранции и Швейцарии, вы, Владимир Ильич?

Проститутка Джулия открыла дверь, она былав коротких штанишках.

— Кто тут есть Уланов.

— Вот он, лови его, а то он не постянный, — сказал Яша.

Джулия схватила за ремень Ильича и потянула его в свой номер.

— Штана — долой.

Ильич медлили. Она в мгновение ока спустила штаны.

— Кляйн! маленький, — сказала Джулия и тут же заключила в ладошку и стала то сжимать, то отпускать — о, ес! Революшэн!

Вождь остался доволен. Она даже поцеловала его в бородку.

Расположение духа у него было как никогда приемлемым. Яша решился напомнить о России.

— Наплевать мне на Россию!

— Как же, как же? — расхныкались члены клана. Россия — варварская страна, как сказал Энгелиус.

— Нет, это произнес Мордыхай Леви, не путайте, — произнес Дзержинский, будущий головорез, муссируя пистолет в кармане.

— Не ссорьтесь, товарищи! Где получится, там и возьмем власть в свои руки. Главное, чтоб массы, пролетариат организовался. Проститутки забили в ладоши.

Самуил, старый и почтенный член Политбюро, Закрой Рыло обратился к проституткам с таким нравоучительным обращением:

— Перед вами вождь мировой революции, а не х… собачий. Предоставьте ему самую сексуальную, самую красивую девушку высокого роста не старше восемнадцати лет. Знайте: мужчины низкого роста любят дам высокого роста, а дамы высокого роста никогда не в обиде на мужчин низкого роста. И еще. Старики, такие как мы, любим молоденьких, глупеньких, но в постели незаменимых. Если кто-то из них прочитал «Капитал» Маркса, платим двойную цену.

— О…. о! Ес! — произнесла дама, обнажая металлические зубы и намекая на то, что не мешает позолотить ручку.

Кацнельсон, не насытившись, извлек увесистый мешочек и бросил двадцать золотых рублей настоятельнице. Все равно это были деньги из партийной кассы, а партийная касса пополнялась ежедневно русскими меценатами, да и сами партийцы не дремали. Они совершали набеги на банки, на кассы, грабили и даже убивали, если выхода другого не было, но деньги приносили и сдавали в кассу исправно.

Вскоре вошли три блондинки, но Ленин поднял руку вверх.

— Скромность, товарищи, скромность, где ваша скромность? Возвращаемся в штаб и там договоримся, откуда начинать мировую революцию.

Вождю так понравилась блондинка, что он назначил ей солидное пособие, снял для нее квартиру, и почти каждый день, после напряженного труда, отправлялся к Джулии в раскрытые объятия.

Надежда Константиновна сразу заметила перемену в муже и даже осмелилась как-то за обедом спросить:

— Володя, что с тобой случилось? тебя не узнать. Ты все время улыбаешься, хохочешь, будущие поколения назовут это гомерическим смехом, но теперь, пока этого еще не произошло, я требую конкретного ответа на конкретный вопрос: где ты шляешься по ночам?

— Наденька, ты «Капитал» Маркса-Мордыхая законспектировала?

— На третий странице застряла, а что?

— А то, что если ты будешь копаться в личной жизни вождя мировой революции, то ты станешь контрреволюционеркой. Ты поняла?

— Поняла, — склонила голову Наденька.

— Тогда иди, конспектируй и учи назубок, а то стала портить мне аппетит.

Наденька ушла в свою комнату, схватила «Капитал» Маркса, поплакала над ним и открыла том на третий странице. О чем там шла речь, она никак не могла понять, а вот то, что она теряет мужа как такового, прекрасно поняла и решила, что лучше не вмешиваться. Тем более что Володя не так давно провозгласил: при коммунизме брак распадется, женщины станут общественным достоянием, кто захочет насладиться телом противоположного пола, надо записаться в артель безбрачия и наслаждайся вволю.