Академия жизни - [103]

Когда мы с Элинной заняли места в первом ряду, которые придержал для нас Истор, а противники вышли в центр зала и скинули рубашки, я по слаженному вздоху догадалась наконец, почему зрителей собралось так много и почему Истор хотел, чтобы я пришла. Если парни рассчитывали на интересное зрелище, то девушки явно пришли не техникой любоваться. Хотя если взглянуть с этой точки зрения, то любоваться было чем. Я склонилась чуть ближе к Элинне и спросила:

— А почему они без экипировки?

— Это тренировочное занятие, ректор сам ставит защиту, чтобы уколы рапиры не причинили серьезного вреда, но любые царапины на коже будут заметны. Так нагляднее всего продемонстрировать слабые места противника.

Я кивнула, а сама подумала, что лучше бы была экипировка. Когда бой начался, я только уверилась в этой мысли. Смотреть, как играют мускулы под кожей и блестят от пота обнаженные торсы, мне было тяжело. Клинки скрещивались, раздавался звон оружия, а я следила не за выполняемыми приемами, а исключительно за дерущимися мужчинами.

Ясное дело, что я была в этом не одинока, но меня пугало незнакомое чувство удовольствия от разворачивающегося перед глазами зрелища. Раньше я бы следила за техникой, а сейчас рассматривала мужские тела с такой жадностью, будто от этого зависели мои личные успехи в учебе. Только чему можно научиться, изучая со всем вниманием, у кого ярче выражен пресс, шире плечи, мускулистей спина. Духи, что со мной происходит?

Я попыталась взять себя в руки и следить только за мелькающими в воздухе рапирами, но совершенно случайно скользнула взором по обнаженным вспотевшим плечам, невольно облизнула пересохшие губы и поймала взгляд Истора. В тот же миг раздался короткий вскрик, и парень прижал ладонь к пораженному предплечью. Ректор обернулся, посмотрел на зрителей, задержался взглядом на моем покрасневшем лице, но вновь вернулся к противнику, не сказав ни слова.

— Концентрация, Истор, — коротко бросил он, принимая стойку.

— Извините. — Истор взял рапиру поудобнее, и бой возобновился.

Я продолжала внимательно наблюдать за ходом поединка, тщетно призывая к порядку разошедшееся воображение. Несмотря на все усилия, взгляд то и дело соскальзывал с рапир на мощную грудь в капельках пота. В один из таких моментов я так ясно вспомнила ночной сон и страстного незнакомца, что засосало под ложечкой, а тело охватила приятная истома. Я невольно представила, как прижимаюсь к той рельефной груди губами.

— Ой!

— Истор!

Следующий комментарий ректора вырвал меня из приятных мечтаний и резко вернул на землю.

— Виолетта, будь добра, выйди, пожалуйста, из зала.

— Что? Почему?

— Фехтовальщик отвлекается.

В этот миг я поняла, что пока мечтала, не отрывала взгляда от Истора, а ректор тоже видел выражение моего лица. Мне стало стыдно и захотелось сквозь землю провалиться. Однако покорно соглашаться на то, что меня выставят из зала на глазах у всех, я не собиралась. Тут больше половины девушек думают явно не о поединке, давайте всех выгонять, чтобы справедливо было.

— Разве моя вина, ректор Сенсарро, что ваш противник не может сосредоточиться и не отвлекаться от поединка? — ответила я. — Разве проблемы с концентрацией будут учитываться во время состязаний? И можете поверить, я знаю, о чем говорю. На месте Истора я бы не отвлекалась.

— А ты и фехтовать умеешь? — вступил в спор Истор, которого, кажется, задело мое пренебрежительное высказывание.

— Умею, — гордо вскинула я голову и добавила: — И полагаю, не хуже мужчины-аристократа.

— Продемонстрируешь? — Ректор взмахнул рапирой, приглашая меня в центр зала.

Я закусила губу, осознав наконец, что гордость опять меня подвела. К чему, спрашивается, было ударять по мужскому самолюбию? Но ведь не отступать же теперь. Тем более я и правда рапирой владею превосходно, не зря отец меня хвалил.

Решительно поднявшись со скамьи, я прошла на место Истора и взяла протянутый улыбающимся парнем клинок. Кажется, кто-то с удовольствием ждет, что сейчас упрямую зазнайку хорошенько проучат. Зря надеется. Я салютовала зрителям и по команде «ан гард!»[9] приняла боевую стойку. Годы тренировок не проходят бесследно, и сейчас, несмотря на месяцы, что я не держала оружия в руках, ноги привычно согнулись в коленях, вооруженную руку я выдвинула вперед, а вторую согнула в локте и отвела назад, одновременно поднимая вверх. Убедившись, что мы готовы, Истор крикнул: «Алле!»[10] — и я перешла в наступление.

Нападающему в поединке всегда сложнее, ведь он раскрывает противнику свои планы и вынужден прилагать усилия, чтобы обмануть и не дать сопернику воспользоваться своими просчетами. Я намеренно атаковала Амира, чтобы никто из них не решил, будто я пытаюсь воспользоваться тем единственным преимуществом, которое любой воспитанный человек должен предоставить сражающейся с ним девушке.

Амир, впрочем, только отступал, обороняясь, и пока не делал попыток перейти к контратаку. А вот жалеть меня не стоит, я не врала насчет своих умений. Наверное, у меня даже глаза заблестели от злости, потому что по губам ректора скользнула едва заметная улыбка, и я наконец дождалась ответного выпада. Амир бросил руку вперед, целясь в плечо, но я среагировала мгновенно, быстро отразив удар.