Академия внешней разведки России: "кузница" новых кадров или отрыжка "совкового" прошлого? - [3]

Вот тогда-то и понадобилось образовательное учреждение, которое могло хоть немного подучить грамоте и основам иностранных языков новых "бойцов невидимого фронта", поднатаскать этих совковых ублюдков в азах культуры. При этом штучный отбор и ранее практиковавшаяся индивидуальная подготовка, с точки зрения партии большевиков, разведке больше не подходили потому, что немедленно и единовременно требовалось заменить несколько сот пущенных в расход опытных оперработников центрального аппарата и зарубежных резидентур.

Такую задачу могло выполнить только учебное заведение массовой штамповки оперсостава. Тогда-то в обиход и было пущено пресловутое словосочетание - кузница кадров. И это, не обращая внимания на то, что любая скученность всегда профессионально противопоказана любой серьезной секретной службе, прежде всего по соображениям безопасности: в будущем возможный перебежчик и предатель мог выдать уже не одного-двух кураторов, которых он прежде знал в лицо, а десятки и сотни тех, с кем учился и кто его учил. Былпроигнорирован объективный закон о том, что любые штампы в разведке, неминуемые при ускоренной подготовке, почти неизбежно и также скоро ведут к провалу. Однако, в тех "сложных" условиях, созданных по сути самим товарищем Сталиным, иного выхода практически не было, и профессиональные интересы разведывательной службы, жесткие требования обеспечения безопасности ее состава и операций были в очередной раз принесены в жертву идеологическим установкам самодержавного генсека и имманентным внутренним организационным проблемам его тоталитарного режима.

Школа разведки слыла в народе и в действительности являлась учреждением поистине особого назначения, в котором недобитые бывшие политэмигранты давали оболваненным "совковой" пропагандой и смертельно запуганным "чистками" полуграмотным слушателям странные и на первый взгляд даже вредные навыки и привычки. Ну, сами посудите, зачем это истинному советскому большевику-партийцу мелкобуржуазное умение грамотно и логично излагать свои мысли, мещанские привычки пользоваться за столом вилкой и ножом и тому подобные империалистические извращения? Своих мыслей у нормального советского человека тогда уже быть не могло - за всех мыслил, да и формулировал мудрый отец народов, а все, кто прежде имел свои мысли, если не успели эмигрировать, уже получили свои 10 лет без права переписки, то бишь 9 грамм свинца за левое ухо. Ну а лучшим языком, на котором советскому разведчику следовало говорить с врагами народа, шпионами, диверсантами и погаными империалистами, был, знамо дело, язык пули и штыка, а вовсе не Шекспира, Гете или Гюго.

После своего основания в 1938 году ШОН быстренько наковала, наштамповала несколько выпусков по три десятка человек, призванных наспех заткнуть самые "зияющие высоты" разведдеятельности в горящей Испании, а затем в ближайшем тылу немецких войск и на фронтах Великой отечественной войны. Во время отступления и оборонительных боев Красной армии в первые годы войны о стратегических задачах почти не заботились. Упор тогда делался на диверсионные навыки и чисто тактическую военную разведку, а о стратегической политической разведке в дальнем зарубежье вообще мало кто думал. Сил и средств на это в то время явно не хватало, как бы нам теперь не приукрашивали реальную картину официальные летописцы. Отдельные же героические страницы чекистской истории, связанные с партизанским движением в глубоком тылу противника (отряд Медведева и др.), являются в действительности исключением, только подтверждающим общее правило. Кадры этого периода имели повышенную "текучесть", но это и немудрено: остатки наспех наструганных оперативников в военном горниле сгорали быстро, когда сталинская мясорубка сама не перемалывала новую поросль разведки с еще более зверской скоростью.

В качестве лирического отступления хотели бы показать читателю, с какими эвфемизмами и очевидными подтасовками описывают по сей день судьбу первых шоновцев официальные историки от разведки: "К сожалению, не всем выпускникам ШОН 1939 - 1940 годов … повезло. Несмотря на то, что в эти годы массовые репрессии пошли на убыль, некоторых из них все же постигла тяжелая и несправедливая участь. К началу Великой Отечественной войны в строю оставалось меньше опытных разведчиков из числа первых воспитанников Школы особого назначения, чем это могло бы быть." ("Очерки истории российской внешней разведки", авторский коллектив Академии внешней разведки под руководством Примакова Е.М. и Кирпиченко В.А., т.3, 1933 - 41 гг., стр. 250, Москва, издательство "Международные отношения", 1997 г.). Заметьте, что начала свою деятельность ШОН лишь в ноябре 1938 года, срок обучения был один год, значит до начала войны было всего два полных выпуска, а один из бывших начальников КИ, генерал Орлов Г.А., сочинивший процитированную нами главу, высокопарно назвал этих "молодых людей, еще вчера работавших на заводах, в колхозах, служивших в армии" (то же издание, стр. 248) с весьма условным практическим опытом в год-два - опытными разведчиками. По поводу же числа сотрудников разведки того времени, избежавших сталинско-бериевских расстрелов и тюрем, нам бы хотелось получить наконец полные и конкретные статистические данные о точном списочном составе и его убыли, а оценки вроде "меньше, чем могло бы быть" очень смахивают на простое нежелание зашоренного ветерана-чекиста (бывшего, кстати, долгие годы непосредственным руководителем и ближайшим коллегой самого легендарного предателя в истории КИ - секретаря парткома Пигузова, но об этом далее) по идеологическим соображениям сказать полную и обличающую правду о вскормившем его преступном сталинском режиме, издевавшимся над всем своим народом и, в частности, над собственной разведкой. Обратите внимание, что пишутся эти угодливо-обтекаемые оценки не в старое советское время, а в конце 90-х годов, людьми, имеющими доступ к секретным архивам. Когда будете впредь читать официальные исторические книжки, изданные "органами", подумайте сначала: а что, если у историков-чекистов все данные и оценки такие же? А теперь, как говорят французы, вернемся к нашим баранам.