Академия темных властелинов - [59]

Крысявка недовольно застригла ушами, а я поймала себя на том, что рассматриваю завитушки рун этого Ехидного. Причем порой мне начинало казаться, что даже они выведены с особым, издевательским наклоном.

— Покажи обложку, — пропищала голохвостая.

Я уже почувствовала, как тело, хоть и получившее изрядную дозу стимулятора в виде злости, сдается на милость усталости, и подчинилась грозной Энжи.

Авторство сего талмуда принадлежало тоже Ехидному. Эта новость отчего-то заставила крысявку недовольно фыркнуть:

— С ума сойти! Мой предыдущий хозяин гонялся за этой книженцией чуть ли не десяток лет, чтобы прибрать в свою коллекцию, а она, оказывается, на полке в библиотеке магистерии пылилась.

— И чем же она так необычна, что твой господин так хотел ее заполучить? — уже зевая, полюбопытствовала я.

— Тем, что, как и заявил ее автор, мудрейший, к слову, предсказатель, вложивший в написание сего труда душу отнюдь не в фигуральном смысле, — после смерти его дух не пошел по пути за гранью, а поселился меж страниц, растворился в них, — эта книженция способна дать те знания, которые нужны именно ее читателю и от которых порой может зависеть его жизнь.

— То есть, если я спрошу, кто хочет убить Альта и Уилла, она ответит? — решила попытать счастья я.

— Нет, — сварливо прощелкала зубами собеседница. — Сказано же — знания! Эн-ци-кло-пе-ди-чес-кие, — последнее слово она растянула с издевкой, будто копируя чей-то тон. Скорее всего бывшего хозяина.

— Ясно, — опечалилась я.

Ну хотя бы кое-что о своем родственничке-противнике узнала. Значит, вести с ним долгие беседы чревато. Учтем-с.

С такими мыслями я и легла спать, а утро встретило меня набатом, ввинчивающимся, казалось, даже не в уши, а в самые нервы не хуже зубного сверла в пульпит. Продрала глаза, костеря всех и вся. В том числе и себя.

Про такую меня коллега Леночка однажды пошутила, что я не с той ноги встала. Пришлось ее разочаровать и ответить с интонацией берсерка, закусившего на завтрак любимым топором, что я, конечно, ноги стараюсь чередовать при спуске тела на пол, но выбор-то у меня в принципе небольшой… правая и левая… После этого эмоционального спича Леночка почему-то про меня утреннюю больше не шутила.

Натянув высохшее после позавчерашней стирки платье и водрузив Энжи на плечо, я подхватила листы пергамента, стило, бутылек с чернилами. Запихнула их в холщовую торбу, что выполняла у меня почетную роль сумки. К писчим принадлежностям добавила «инструменты для практических занятий»: две пеленки, рожки для кормления (аж три разных: для драконов, человеческих младенцев и фурий), пару погремушек — и отправилась на учебу.

Я уже спустилась на первый этаж, когда заметила, как из двери комнаты хозяйки доходного дома выходит целитель. Синяя хламида со знаком плюща, сосредоточенное лицо, на котором уже имелось изрядно морщин, борода. Он ушел столь быстро, что я не успела его окликнуть, спросить, что со здоровьем владелицы. Хлопнула входная дверь.

Вспомнилось, как всего несколько часов назад старая карга шаркала тапками, впуская меня. Неужели ей стало ночью настолько плохо, что вызвали лекаря?

Дверь в апартаменты хозяйки приотворилась чуть более, и на порог вышла она сама в запахнутом халате.

— Вам плохо? Вы заболели? — Я чуть повысила голос, не рассчитав. Хотела ведь окликнуть шустрого целителя.

Хозяйка перевела на меня взгляд, уперла руку в бок и смерила взглядом.

Как-то враз подумалось, что для больной она слишком уж здорово и здорово выглядит. Мои сомнения подтвердились ее ехидным комментарием:

— Слышишь, постоялица, я же не орала на весь дом, что на нас напала нечисть, когда из твоей комнаты боевой маг позавчера выходил?

— Так то выходил, а не вылетал как ошпаренный, словно за лекарством от смертельной болезни помчался, — парировала я, враз потеряв всякое сочувствие к этой старушне, которая на поверку оказалась той еще развратницей.

— Запомни, девочка, — снисходительно хмыкнула владелица, — если мужчина после ночи с женщиной несется сломя голову, опаздывая, значит, эта самая ночь удалась. А вот если он тайком, крадучись, пытается на заре смыться в окно, пока дама не проснулась… то тут уж надо думать о том, что утреннее разочарование победило вечерние ожидания.

После этих слов она приосанилась, а я улыбнулась ей во все тридцать два зуба, чуть дерзко и ехидно. Я знала, чем крыть. И моя собеседница это прекрасно почувствовала. Мы обе поняли друг друга, взбодрившись обоюдными колкостями получше чашки кофе. Не прозвучавшая ответная язвительная реплика, как ни странно, расположила ко мне комнатодательницу лучше, нежели любые комплименты и лесть.

— Далеко пойдешь, девка, — лишь хмыкнула она, закрывая свою дверь.

Я же поспешила на занятия. Сегодня они начинались в приюте.

Когда я пришла, несколько курсисток уже возились со своими малявочками. Кто-то осторожно пеленал, кто-то поил из рожка. Моя Бьянка пока спала: на животе, повернув голову вбок и выпятив попу вверх. Казалось, что в этой позе и находиться-то жутко неудобно, не то что сладко посапывать, но малышка лишь чмокала губками, блаженно закрыв глазки.

Запасшись информацией о вампирах впрок, я уже знала, что моя подопечная, несмотря на свой возраст, скоро начнет ползать. Вампиреныши встают на четвереньки, в отличие от человеческих детей, уже к двум месяцам. В четыре — уверенно сидят. В шесть — делают первые шаги. Да и все земные суеверия о том, что вампирчикам нужна свежесцеженная кровушка, оказались мифом. Просто витаминов им нужно больше — растут-то мелкие клыкастики не хуже телят. Вот и поят их мамашки соками. Ягодными. Чаще всего вишневыми или сливовыми. А что до укусов — то как и у всех младенцев, которые муслякают все подряд.