Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези - [61]

Однако, когда каникулы близились к концу, размеренное течение жизни нашей семьи изменилось.

Теперь все ходили по дому практически на цыпочках. Отец с самого раннего утра пребывал в молчаливом и прескверном настроении. Аделаида, глядя на него, лишь качала головой.

Однажды я услышала обрывок их разговора, когда мачеха убежденно говорила, что, мол, они сами разберутся.

«Видимо, что-то случилось, а мне не рассказывают», – подумала я и хотела обидеться за недоверие, но, понаблюдав за братьями и сестрами, поняла, что и они не в курсе.

Как-то днем, выходя из библиотеки, я столкнулась с младшей сестрой. Взгляд ее был тревожным. Вопросительно приподняв брови, она с намеком скосила глаза в сторону кабинета отца.

Что-то интересное?

Подойдя ближе, я услышала громкие голоса. Второй раз за год мой отец и ректор ссорились. Оба громко кричали, но из-за заклинания антиподслушки нельзя было разобрать ни слова.

Судя по всему, они скандалили уже долго, но я даже не представляла из-за чего. Недавно я поняла, что знала свою семью не так хорошо, как думала раньше, особенно отца.

Внезапно дверь открылась, громко ударившись о стену, и из кабинета вышел Фаранар, а следом отец. Увидев меня, оба замерли, а у меня от одного взгляда на ректора перехватило дыхание. Пусть для всех он старый, но я теперь всегда видела его молодым.

– Господин Фаранар, – склонила я голову в приветствии.

Ректор, невзирая на то что являлся моим преподавателем, взял мою руку и склонился над ней в поцелуе. Знак светского приветствия и уважения. А по отношению к молодой девушке и проявление явной симпатии, сказала бы я.

– Элаи… Очень рад видеть вас. – И, бросив еще один острый взгляд на отца, Фаранар удалился.

В волнении и смятении я смотрела ему вслед, а потом повернулась к родителю.

– Все хорошо? – нерешительно спросила я.

– Все просто прекрасно, – иронично промолвил отец, а потом наставительно добавил: – Однако Фаранар очень тяжелый человек, хотя и не без достоинств.

Больше мне ничего сообщить не пожелали. И оставалось только гадать, в чем была причина ссоры между отцом и ректором уже второй раз.

* * *

Как проходило расследование, я не знала, но, когда вернулась, секретарь Фаранара мельком упомянула, что ректор никуда не отлучался, кроме совещания создателей. Но после него господин Фаранар вернулся мрачный и долго и громко о чем-то спорил с господином Графтом. А теперь глава академии вызвал меня к себе на аудиенцию.

Войдя в его кабинет, я увидела, что любимый создатель, заложив руки за спину, стоит у окна и невидящим взглядом смотрит в него.

– Добрый день, – тихо поздоровалась я.

Фаранар повернулся ко мне, улыбнулся и, повесив полог защиты, снова стал молодым.

– Не добрый, но проходите, садитесь.

– Что-то случилось? – перепугалась я и, поморщившись, добавила: – Хотя мне, наверное, не положено говорить.

– Глупости, следователь прекрасно знает, что вы невиновны и ничего не разболтаете. Око и платье – это лишь ваше желание.

– Как сказать, – повела я плечами, сейчас особенно чувствуя давящее воздействие слежки.

– Впрочем, думаю, вы правы. Око присмотрит за вами. Вы очень помогли, когда вычислили мотив этих убийств. Арс сузил круг артефактов, которые могут участвовать в подобном ритуале.

– Все-таки призыв бездны?

– Да. И страшно подумать, что произойдет, если этому сумасшедшему удастся претворить в жизнь свой план.

– Но… ведь у нас столько сильных специалистов.

– У него есть поддержка влиятельного лица из рода. Я подозреваю, что этот кто-то происходит из знатного рода и за это время занял высокое положение. Они долго готовились и хорошо все рассчитали и продумали.

– Что же делать? – Я в волнении заломила руки.

– Настали темные времена. Пришла пора принимать серьезные решения. Сейчас яснее, чем когда-либо, видно, что важно в жизни. Я, например, собираюсь начистоту поговорить с очень дорогим мне человеком, иначе завтра может быть поздно.

– Мы ведь поймаем его? – тихо спросила я, даже не желая думать, что будет, если план убийцы сработает и меня отсюда вышвырнут.

Если же он убьет меня на алтаре – все равно. А если нет? В любом случае у меня же практически ничего не останется.

– Да, мы постараемся. А теперь идите, Элаи, и будьте осторожны. Умоляю вас об осторожности.

Кивнув, я встала и, поклонившись, вышла, ощущая спиной пристальный взгляд, а из головы не шли слова Фаранара о важном разговоре.

Что он имел в виду?

* * *

Последнюю пару недель я видела во сне смутные образы. Они мелькали и исчезали, а потом снова появлялись. Но изменилось не только это: в моем сердце неожиданно стали пробуждаться чувства.

В одном из снов я вновь увидела смутный образ мужчины, который совсем недавно сказал мне, что я ему не пара. Ужас парализовал мое тело, а душа забилась в отчаянии.

Я уже сделала шаг назад, когда услышала резкий окрик:

– Подожди! Нам нужно поговорить.

Я застыла, не зная, как поступить. Иррациональная надежда на слияние со своей половинкой и любовь вновь сражались во мне с неверием и страстью.

– Я не уверена, что смогу перенести этот разговор.

– Сможешь, ты очень храбрая, в отличие от меня. Пожалуйста…

Его просительный тон сделал свое дело. Я растаяла, не в силах отказать, и обреченно поплелась к одному из двух кресел рядом с камином. Как только я села, в очаге заплясал огонь, освещая и согревая все вокруг, будто извиняясь за холод, который царил внутри меня.