Академия счастья, или Пирожные всегда в цене! - [37]

На второй лекции у нас стояла физкультура и я, переодевшись в костюм лавандового цвета, даже умудрилась примчаться к нужному времени.

Джун продолжал меня изводить. Это становилось невыносимо. Когда тебе помогают так, будто делают великое одолжение — хочется оттолкнуть и сделать всё самой. Вот только в парных упражнениях это, в принципе, невозможно, и мой напарник прекрасно это знал! Поэтому-то он и строил такой обреченный вид и переспрашивал по несколько раз за одно приседание, не болит ли у меня чего. А еще периодически останавливал Рональда и с самым невинным видом интересовался, не вредит ли такое приседание будущему ребенку? А мне, если я стану мамой?

То ли физкультурник решил не вмешиваться, то ли до него просто не доходили прозрачные намеки напарника, но, почесывая затылок, преподаватель с запинкой говорил, что обычно, как он слышал, физические нагрузки укрепляют женский организм. Но никогда об этом не задумывался, ведь у него такое никто и не спрашивал. Да.

Я терпела до последнего, мысленно костеря хитреца на все лады. Но Джун не терялся под моим пристальным взглядом и продолжал разглагольствовать на тему безопасности. И все бы ничего, но блондины откровенно посмеивались над нами, а Вий упорно смотрел в сторону.

Чем дольше муссируешь странную тему, тем менее странной она начинается казаться. И теперь я больше всего хотела, чтобы народ перестал об этом думать.

— Да хватит уже! — не выдержала я.

Рональд отошел к откровенно ржащей паре блондинов, и сделал им замечание. Нет, не о манерах напомнил, а о правильном сжатии рук.

— Либо ты извиняешься, либо мы с тобой не пара!

— Но мы итак не пара, — притворно изумился Джун, — Ты же другому отдана…

— И не буду век ему верна, — закончила я мысль, но судя по гулкой тишине, враз повисшей над спортплощадкой, они не читали Пушкина, — То есть я про другое: верна ему не буду, потому что с ним не буду… Запутал совсем! Да и мы с тобой…

— Урок окончен, — громко перебил меня физкультурник, — всем пора расходиться. А ну живее, поторапливайся, — он подтолкнул меня в спину, — А то на обед не успеете…

Джун насмешливо улыбнулся и бодрой рысцой бросился к аллее. Ну да, знает, собака, чье мясо съела… Хмуро проводила его взглядом и повернулась к племяннику:

— Я требую объяснений.

Блондину ничего не оставалось, как вздохнуть и подойти ближе.

— С каких это пор в Академии бродят слухи? И почему ты… не вступился за меня?! Вий рассерженно дернул край куртки и, не глядя на меня, сказал:

— Это не слухи. Все слышали…

— ЧТО?!

Я не могла поверить своим ушам. Если Винсент говорит у меня за спиной такое, значит, он вообще потерял совесть… и упал в моих глазах ниже плинтуса… Значит, он хочет очернить меня окончательно в глазах однокурсников, друзей и преподавателей. Ну ладно бы мы встречались… Хотя одно это уже неправильно. Но беременность… Я никогда не считала себя ханжой, но обидно про себя такое слышать вот ну очень… Прямо до чертиков обидно. А этот остолоп стоит и даже не понимает, что нужно было вмешаться, опровергнуть, сказать, что это все не так и неправда…

— Он сказал, что ты в положении… Другим преподавателям…в деканате. Ирма подслушала, я тоже стоял неподалеку- мне нужно было восстановить ученическую тетрадь… Я на нее случайно пролил воду, когда лежал в лечебной комнате. И я с утра зашел, чтобы, значит, ее восстановить…

Площадка опустела, даже преподаватель ушел, прихватив свой любимый мяч. И Вий мялся, как школьник, который не учил урок, а теперь мнется, потому что надо отвечать.

— Винсент сказал… — прошептала я, — И ты поверил?

— Ирма сказала, что этого и следовало ожидать…

— Ну ты и сплетник, — не удержалась я и толкнула племянника в плечо. — А как же честь твоей тети? Ее репутация? Для тебя это — пустой звук?

— Лик… — кажется, парень действительно об этом не думал, потому что теперь в его глазах промелькнуло сожаление, — Я же не мог войти в деканат и стукнуть кулаком по столу…

— А почему нет? — воскликнула я, — Тебе приятнее видеть, как меня обижают? Я — не беременна! Скольким мне это нужно теперь объяснять?

— Ну, прости… — протянул этот оболтус, — Давай, в качестве извинения, я отвезу тебя в эти выходные к родным? Познакомлю со всеми… Погуляем по городу, а?

Я не удержалась и потормашила его по макушке.

— Какой ты все-таки наивный! Думаешь, притащишь мне подарок и я перестану на тебя дуться? За то, что ты способствовал сплетням, я вообще, может не хочу с тобой дружить…

— Лик, — блондинчик страшно испугался и схватил меня за руки, — Не нужно так говорить. Мне правда, очень жаль… Ну, давай я всех соберу и скажу, что ты не беременна, а я все не так понял. И Ирма — всем известная сплетница…

— Так не делается. Наоборот, буду чувствовать себя в еще более неловком положении, чем сейчас. Нужно поговорить с Винсентом, а потом уже решить, что делать.

Я добиралась до главного корпуса в самых растрепанных чувствах. Вся эта ситуация казалась до того абсурдной, что пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Это же надо, до чего додумался! Очернить меня перед всеми таким образом. Да что он вообще о себе возомнил?! Я на курсе итак не самая популярная фигура, так еще и, как выясняется, гулящая направо и налево…Уму не постижимо, КАК можно до такого додуматься? Уж не ожидает ли, часом, он, что я из-за этого брошусь ему на шею? Мол, все планки сорваны, черты перепрыгнуты, чего уж тут стесняться…