Академия Проклятий. Книга 5 - [4]

Вот так на утро третьего дня весны и было завершено строительство нового жилого сектора в Академии Проклятий. Лорд директор после недолгой инспекции строения одобрил, и разрешил духу хранителю возвратить уже изрядно оборванным адептам и преподавателям их личные вещи. А что они? Приобщившиеся к радостям простейшей архитектуры представители сильной половины нашей академии, постановили создать еще зал для общих собраний, а так же воплотить мечту о вывеске, демонстрирующей, что именно здесь «Мужской палаточный горок». На это великое, по их мнению, дело, господа и тратили обеденный перерыв.

— Воооот, осторожнее, адепт Говас, я сказал «осторожнее»! — буйствовал Тесме.

На моих глазах вывеска, уже прибитая к двум высоким столбам, была поднята. И конструкцию принялись укапывать в землю. Странное дело впервые в жизни вижу Тесме таким счастливым, по моему лопата станет его любимым орудием. А вот наш вечно суровый Сэдр стоял с эскизом и сравнивал получившееся собственно с собственноручным наброском. И судя по всему, был весьма доволен.

— Дэя! — крик Тимянны отвлек от преподавателей. — Дэя, давай к нам!

Янка и еще шестеро адепток с нашей группы, включая сильно присмиревшую в последнее время Ригру, играли с магическим вестником. Игра была очень простая — нужно было поймать вестника и угадать слово, угадаешь — загадываешь следующее, не угадаешь вестник становится прозрачным и исчезает, чтобы появиться в трех шагах от проигравшей.

— Дэй!

— Не могу, — чуть повысив голос, крикнула я в ответ, — я прогуляла лекцию у Окено, теперь меня ждет расплата…

— Надолго? — Янка поймала вестника, прошептала слово…

Ошиблась, потому что облачко с двумя очаровательными черными крылышками испарилось, и появилось перед Ригрой. Та подскочила, схватила его, прошептала… Конверт стал красным, довольная Дакене прошептала новое, и сообщила играющим:

— Смертельные проклятия, шестой уровень, мгновенное действие!

Игра началась снова.

Пока я наблюдала за девчонками, как-то совсем не заметила, что ко мне по дорожке идет Жловис. Вот то, что ко мне, я знала:

— Дэйка, — заорал гоблин, — и вот тебе загадка: Злое, шипящее, ядом плюющееся?

— Мастер Окено в ипостаси, — с улыбкой ответила я, так как его по свою душу и ждала.

— А ты откуда знаешь? — изумился гоблин.

— Ну так, — я начала спускаться по ступеням, — проверка контрольной у меня.

Той самой, которую не я писала. Как мастер старший следователь догадался — лично я совершенно не поняла, с другой стороны на то он и старший следователь.

— А в ипостаси он почему? — допытывался Жловис, когда я подошла и мы направились к воротам.

— В ипостаси… — я тяжело вздохнула. — Потому что мы сейчас пойдем «шляться по свалкам и искать трупы», — повторила я слова мастера Окено, — а он там в нормальной одежде ходить не собирается.

— А ты? — удивился Жловис.

— А у меня нет ипостаси, — пробурчала в ответ, совершенно не вдохновленная перспективой предстоящей прогулки.

Привратник некоторое время семенил рядом, потом проникновенно спросил:

— А за что с тобой так?

— За дело, Жловис, — честно призналась я, — за дело.

И улыбнулась солнцу и ветру, и в целом Весне. Несмотря ни на что, настроение было просто замечательно — Риан больше не смотрел на меня с холодной ненавистью во взгляде, а со всем остальным я справлюсь.

* * *

Зря я так думала.

— Хороший следователь не позволяет другим выполнять свою работу, — поучал меня Окено, ползя по дороге с такой скоростью, что мне приходилось бежать следом.

И вот как он понял, что работу писала не я? Как?

Когда мы миновали оживленную часть Ардама и свернули к пустырям, я забежала чуть вперед и все же поинтересовалась:

— Мастер старший следователь Окено, а как вы пришли к выводу о том, что данную работу писала не я?

Остановившись, совершенно не запыхавшийся василиск, пристально посмотрел на с трудом пытающуюся отдышаться меня. Потом ехидно заметил:

— Видишь ли, Риате, работа была превосходна, и почерк ну совсем твой, но… — пауза и облизнув губы раздвоенным языком Окено и торжествующе добавил, — но ты сто процентов обошла бы столь деликатную тему как гниение женских молочных желез!

Краснеющая я только и подумала «Ну Юрао!».

— Кстати, Найтес именно по этой теме писал мне курсовую, — ненавязчиво намекнул Окено.

Мне не хотелось это знать совершенно. Как не хотелось и трупы рассматривать.

— Ты, Риате, — поучительно начал Окено, — главного не понимаешь — иной раз труп тебе может сказать больше, чем… твоему лорду Бессмертному.

— Он не мой, — тихо ответила я.

И вот когда на тебя пристально смотрит Окено это одно, а когда змеиные глаза василиск щурит, как то не по себе сразу. И ведь даже магию не применяет, а ощущение, что каменеешь.

— Твой, — спокойно подытожил старший следователь, — у меня нюх лучше волчьего, Риате.

Я не стала спорить, потому что доказывать что-то мастеру смысла не было. И мы пошли на первый пустырь.

Василиск — сзади почти не отличимый от огромной змеи, разве что хвост короткий и толстый, и я — чавкающая по раскисшим кустам и почве, несчастная адептка. Стаявший снег обнажил горы мусора, объедки недоеденные, ну и трупы здесь так же имелись. По большей части это были умертвия, пришедшие к городу в поисках кого бы поесть, и уснувшие при сильных морозах. Сейчас они еще не просыпались, и уже вряд ли проснуться — Ночная Стража таких «горожан» отправляла прогуляться в Бездну.