Академия Проклятий. Книга 5 - [6]

— Очень мстительные, — повторил Юрао. — Вот зря он пошел!

— Почему зря? Может им стоит побыть наедине, — мне было так радостно за Ри.

— Да потому что она на него все еще злится, — Юр встревожено вглядывался в сторону исчезнувших из нашего поля зрения Ри и Окено.

— Как бы она не злилась, если любит, простит абсолютно все, — тяжелый вздох я сдержала.

— Да? — Юрао насмешливо смотрел на меня, вскинув золотую бровь. — Это ты у нас все простишь, а с Ри разговор особый. И тут на весь парк раздалось гневное:

— Не надо зеркал!!! — рев был знатный, перепуганные птички вспорхнули с деревьев, летучие мышки напротив повалились на траву.

Мы с дроу стояли и прислушивались к происходящему. Дождались очередного возмущенного:

— Риайя Найтес!!!

Усмехнувшись, Юрао меланхолично поинтересовался:

— А я говорил, что Окено у нас преподавал?

— Ри училась в академии стражей? — не поверила я.

— Естественно, — Юрао весело мне подмигнул, — все шесть лет. А как, по твоему, она могла портить жизнь Окено. Он, кстати, как раз после нашего выпуска и перевелся в Ардам, чтобы, значит, подальше оказаться.

— Подальше от Ри? — во все глаза смотрю на партнера.

Юр отошел к дереву, сорвал и мне цветочков, протянул, и едва я взяла, пояснил:

— Подальше от нашей профильной академии, — усмехнулся, — представь себе выражение его лица, когда принимая должность старшего следователя и знакомясь с личным составом, он услышал: «офицер Юрао Найтес».

— И что он сделал? — у меня вдруг странные подозрения возникли.

— Расстроился, — Юр хмыкнул, — и начал головой крутить, в поисках Ри. Не нашел. Так расстроенный и просидел весь вечер.

Я вдохнула сладкий, чуть приторный аромат цветов, и огляделась. Мы остановились в удивительно красивом месте парка — справа простиралась аллея деревьев, цветущих розовыми цветками, слева — темно-синими, под деревьями словно покрытые снегом белоснежным кипнем цвели кусты, каменная дорожка среди уже зазеленевшей травы — так красиво. И даже трудно поверить, что не так далеко от этого места трупы можно отыскать, при желании…

— Стой-стой, — вдыхая аромат цветов, я вот что подумала, — так Окено думал, что вы будете в ардамской Темной Крепости?

— Он не думал, Дэй, он знал, — Юрао хитро улыбнулся, — зря, что ли я ему свои документы о назначении три раза носил на подпись. А вот чего он не знал, так это того, что Ри туда работать никто не пустит.

— Бедный мастер старший следователь, — протянула я.

— И не говори. Что-то тихо там у них, посмотрим? — за веселой улыбкой явно читалось беспокойство.

Но тут уж я проявила свои частноследовательские качества:

— Юр, ты Ри видишь?

— Ммм, нет, — недоуменный взгляд на меня.

— Так вот если бы она что-то сделала, была бы уже здесь, — резонно подметила я.

— Ааа, — Юрао, наконец, догадался, — так тем более пошли смотреть! Примирение века, как-никак.

И может это не совсем правильно, но… мы пошли смотреть. Сначала быстро и тихо пробежались по дорожке к тропке, которая сворачивала направо и по которой Ри увела несопротивляющуюся жертву коварной мести истинно мстительных дроу. И вот по этой тропинке мы уже крались — Юр впереди, я за ним. И мы крадемся, пригибаясь под ветками, потому что территория то заброшенная, а потому деревьями заросшая, и крадемся, и видим стену. Здесь когда-то городской район был, после нападения скаэнов семьдесят лет назад оказался полностью разрушен — духи хранители сами восстановить не смогли, но и строить что-либо на этом месте не позволили. В итоге в центре Ардама имеется парк с живописными развалинами, и вот у одной из развалин и увидели мы невероятную, по сути, картину! Окено решительно прижал отчаянно сопротивляющуюся темную эльфийку к стене, обе ее руки были вздернуты вверх, и старший следователь удерживал их обхватив тонкие запястья одной рукой, вторая его ладонь удерживала личико сопротивляющейся девушки, ну а все вышеуказанные действия целью имели страстный и уверенный поцелуй. Который к моменту нашего появления и присутствовал.

— И что мне делать? — прошептал, хохотнув, Юрао. — Как брат я обязан вмешаться, а мужская солидарность предписывает встать на стреме. Что делать будем?

— Даже не знаю, — прошептала я, глядя, как одна из ручек Ри опускается, чтобы обвить шею мастера Окено.

— Вот и я о том же.

В это время и вторая рука темной эльфийки обняла не прерывающего поцелуй старшего следователя.

— Вот мы, мужики, всегда так, — начал Юрао, осторожно утаскивая меня обратно на тропинку так, чтобы целующиеся не заметили, — когда любишь, смотришь на нее и надышаться не можешь. Робеешь от каждого слова, от каждого взгляда, как мальчишка. А вам только решительность и настойчивость подавай.

У стены раздался стон. Мы с Юрао разом посмотрели в направлении влюбленных и узрели смену дислокации рук мастера Окено — они благополучно заняли позицию на тонкой талии Ри.

— Говорил я ему сразу, — продолжал сокрушаться дроу, — схватил, через плечо перекинул, сказал «Моя» и чтоб не дергалась даже. Потому что женщины любят сильных и решительных. А он что?

— Что он? — мне просто было интересно.

Юр мне не ответил, и мы, пригибаясь, покинули обитель примирившихся возлюбленных. Вышли с другой стороны парка, уже на дорогу, и Юрао, довольный и щурящийся от яркого солнца, сделал мне предложение: