Академия. Орхидея для демона - [4]

руку пнула ногой в сторону и пошла дальше. Одно хорошо – хоть кто-то

расчищает дорогу.

Мы рыскали уже второй час, и даже у меня частично выработалась

невосприимчивость к местной кладбищенской живности – я спокойно

прошла мимо высунутой из-под земли ноги с когтями и даже не вздрогнула!

О как!

Но вот когда мне на плечо опустилась рука, я огласила кладбище таким

громким "А-а-а!", что все мертвые дружно перевернулись под землей, а кто-

то, мне показалось, даже матернулся. Там... где-то справа. Да, кстати, Силька

тоже за компанию присоединилась к моей акапелла, поэтому эффект был

двойной.

Повернувшись на пятках, увидела высокого бледного парня с длинными

чёрными волосами, лицо которого выражало всю грусть волшебного народа, гонимого тёмными магами на востоке.

Я даже рот захлопнула… быстренько так. Живой же, вроде?..

Потрогала пальцем – точно живой. Что хочет?

Силька взяла меня за руку в молчаливой поддержке, и было струхнувшие

мы быстро взяли себя в руки и смотрели снизу вверх, представляя собой

безмолвную статую укора. И ничего мы не трусливые, нервные просто

немного, вы бы тоже на нашем месте не смогли промолчать, точно-точно.

– Если ищете расприй, то его тут нет. Вчера последний лично собрал.

Мы в немом удивлении уставились на парня. А свиду-то и не скажешь, что

штатный нарушитель...

– С чего это ты взял, что мы какой-то расприй ищем?

Вот ещё, буду я признаваться, как этот дурак. Если кто стуканёт – точно из

академии вылетим. Ишь, бесстрашный!

– Ведьмочка, видел я, что вы исключительно по зарослям люпия и рыщете, а там только расприй и растёт... Да я вот, собственно, о чём: здесь его уже нет, ну а на соседнем кладбище ещё должен остаться. А то бродите туда-сюда, уже глаза замозолили. Мне готовиться надо, а вы только мешаете.

Наши с Силькой подбородки синхронно устремились вверх на последней

фразе, но слова благодарности буркнули всё равно. Всё-таки подсказал, как-

никак...

– Кай, – представился напоследок он.

Вот так просто – Кай, и всё? А как же Максимилианус, Сильвестр,

Вальтер, Бальтазар и тому подобные? Я даже разочаровалась в образе

грустного некроманта...

Посмотрела на Сильку и по её поднятым бровям сразу поняла – она

полностью разделяет мои сомнения. Надо, что ль, самим ему эпичную кличку

придумать, раз родители не позаботились о сыне-некроманте. Ведь точно

потомственный...

Хотя, что говорить, мои родители тоже не особо заботились, как с таким

именем будет жить ведьма...

Мамочка – ведьма Смерти – когда мной беременная была, стала такой

романтичной особой, какой её в жизни никогда никто и не видывал. Всегда

все жители деревни вокруг неё по струночке ходили, слово лишнее молвить

боялись, а тут на тебе: во двор заходит, цветочками любуется, комплиментами

одаривает. На удивление, это деревенских не расслабило, скорее, наоборот: теперь вообще рот не открывали, только кивали, молча со всем соглашаясь. И

вот с таким прекрасным настроем любимая мамочка и назвала меня

Орхидеей.

Для всех – просто Дея. Мое истинное имя знают только родственники да

Силька.

Папа с мамой спорить не стал, так как просто напросто отсутствовал в

моей жизни... Да, если бы и был - с моей родительницей трудно не

согласиться... Себе дороже...

– Дея, – представилась я.

– Силия, – кивнула подруга.

Кай с серьёзным выражением лица кивнул и ушёл восвояси. Ну а мы

пошли на соседнее кладбище, а то времени и так оставалось в обрез, скоро

смеркаться начнет.

– Оно же заброшенное, – прошептала я.

Мне казалось, что в такой гробовой тишине каждый звук разносится эхом

по окрестностям. Сумерки уже полностью вступили в свои права, заставляя

ёжиться от поднявшейся влажности.

– Вот видишь, и никаких тебе ползающих рук, – попыталась подбодрить

меня Силия.

Я была уже настолько сыта нашим посещением этих мест, что клятвенно

пообещала себе: точно год еще не суну свой нос на кладбища. Если только

опять во что-нибудь не вляпаюсь. А я вляпаюсь, как пить дать, вляпаюсь, не

зря мне дед предрекал непростой год!

– Девчонки! Я вас нашёл, – приземлился рядом на дерево Бакстер и

огласил местность радостным криком, растопырив крылышки: – Я влюбился!

– Опять? – хором спросили мы с Силькой.

– А что? – натурально так возмутился Бакстер, как будто не понимая, в чём

дело.

– Ну сколько можно? – громко простонала я, забыв про эхо, да и вообще

про всё забыв. В голове уже мелькали картинки перевёрнутого вверх дном

шкафа с изодранными любимыми кофточками.

– Ты опять таскал своих мышей к нам в шкаф?

Силькино терпение тоже было не безгранично. В прошлый раз безнадёжно

пострадало её любимое платье, что тоже вам не хухры-мухры!

– Это и мой дом тоже, между прочим! – заявил нам этот наглый мышь.

– Не-е-ет, – схватились за головы мы с подругой, имевшие счастье жить с

этим тряпочным ловеласом в одной комнате.

Кофточки, мои любимые кофточки... Хоть бы вы остались живы!

– Я тебя выселю. Вот с водяным пить буду, но выселю! – клятвенно

пообещала я, уже думая, где достать самогонку для коменданта, чтобы

выделил доступ в чулан для особо романтически настроенных личностей.

– Да ладно, может всё не так страшно, – пыталась выгородить Бакстера

Силия. – Они как-то раз только старые вещи изодрали, может, и в этот