Аист - [8]

Она наморщила лоб и поджала губы.

— Я вроде как… онемела. Отстранилась от всего плохого и, по большей части, даже не вспоминала. — Сью взяла его лицо в руки. — А теперь у меня есть ты. Я тебя не заслужила, ни сделала в жизни ничего, чтобы оправдать какое-либо счастье, но вот есть ты, и есть мы. — Она окинула комнату взглядом, мельком глянула на живот. — И я никогда не приму всё это как должное.

После ещё одного раунда обнимашек, поцелуев и я-тебя-люблю, они оба легли на спины, глядя на потолочный вентилятор, между ними — туго переплетённые пальцы.

— Ну… думаю это объясняет…

— Объясняет что? — спросила Сьюзи.

Эдди усмехнулся, шмыгнул носом и повернулся набок так, чтобы видеть её.

— Ну… твою похоть. Ты всегда была хороша, но в последнее время… я не знаю, это было… мощно.

— Похоть? — Сьюзи покраснела от стыда. Даже после всего того, что она ему рассказала и, даже, несмотря на то, что Эдди воспринял всё лучше, чем она когда-либо мечтала, о провалах в памяти Сью решила умолчать. Если она скажет мужу, что большую часть секса с ним — возможно, девяносто процентов времени — даже не помнит, он поймёт это неправильно. Всё остальное было в прошлом, но эта… эта проблема была у неё сейчас.

— Я не знаю… ты как животное. — Эдди почесал голову, стараясь не смотреть на неё. — В последнее время ты даже рычишь. Должен сказать, поначалу это было немного странно, но мне начинает нравиться.

Рычание?

Сьюзи крепче сжала его руку. Она не знала что ответить. Поэтому просто перекатилась, положила голову на грудь Эдди, и через несколько минут погрузилась в сон.

* * *

Сьюзи проснулась в тёмной комнате. Замёрзшая. Одинокая. Попыталась сесть, но не смогла сдвинуться ни на дюйм: что-то стягивало её грудь, руки и ноги. Чужая спальня — Сьюзи была не дома, рядом с любящим мужем. Так или иначе, она лежала на жёстком, холодном металле.

Прямо над ней, ослепив её, включился свет, как прожекторы стадиона. У изножья металлического стола на котором она лежала, кто-то стоял, кто-то кого из-за резкого света, обжигающего глазные яблоки, она не могла узнать.

— Кто вы? Где, мать вашу, я нахожусь?

На секунду мужчина наклонил голову, изучая её, затем подошёл ближе. Достаточно близко чтобы Сьюзи смогла распознать его лицо; достаточно близко, чтобы она смогла увидеть длинную металлическую спицу него в руке. Гибкую на вид, с рукояткой покрытой белыми перьями.

— Что… что вы делаете? Выпустите меня отсюда!

Немного неестественной походкой, человек приближался к Сью, его шея покачивалась взад-вперёд, пока он подходил ближе. На нём был докторский халат, белый забрызганный красным. Мягкие перья на его руках тоже были испещрены алым. Лицо скрывала хирургическая маска, но его глаза — огромные, влажные и чёрные — бурили её.

— Отпустите меня… пожалуйста, дайте мне уйти.

Он снова наклонил голову, изучая её, затем отошёл назад к концу стола, назад к изножью. Взялся там за что-то, Сьюзи не видела за что, но по скрежету и движениям тела она могла сказать, что он что-то крутит. И её ноги немного отделённые друг от друга, начали раздвигаться всё шире и шире. Над крупными сферами глаз врача промелькнула полупрозрачная плёнка; ноги Сьюзи оказались раздвинуты: казалось, они отделены от таза, как запечённые куриные окорочка. Врач ещё раз показал ей металлическую спицу, конец которой был густо покрыт кровью, стекающей рваными лентами.

Сильным толчком врач погрузил спицу глубоко во внутренности Сьюзи, покрутил ей, вытащил, и всунул ещё раз.

* * *

— На последнем доме в деревне аисты построили гнездо, и в нём сидела мама-аист с четырьмя аистятами, которые вытягивали свои шеи и водили своими чёрными клювами…

— Бабуля, пожалуйста. Ты не могла бы рассказать мне другую историю? — произнесла Сьюзи, хотя знала, что возможно пожалеет об этом. Она уже устала от постоянных наказаний, и с каждым днём боялась их всё меньше и меньше.

Старуха небрежно захлопнула книгу, положила её на колени, наклонилась вперёд и уставилась на внучку:

— Другую историю?

— Пожалуйста?

Бабуля отложила книгу в сторону, переместилась в кресле и прочистила горло:

— Это история случилась на самом деле.

Сьюзи уселась по-индейски и облокотилась о колени.

— Жила-была девочка, красивая девочка с волосами жёлтыми как банановая кожура…

Сьюзи хихикнула, представив картинку затем, когда глаза Бабули истончились в щели, прикусила губы.

— Эта маленькая девочка родилась в хорошем доме, в счастливом доме, и у неё было всё, что маленькая девочка может пожелать. Но когда она выросла, её, как и всех нас, стал искушать дьявол, а она не устояла перед злом и оставила любящую семью, чтобы вести жизнь блудницы, чтобы насытить рты тех, кто жаждет её плоти.

Сьюзи покачала головой:

— Ладно, ладно, Бабуля… читай снова про аистов. Мне не нравится эта…

— А потом блудница забеременела от семени одного из сотен прелюбодеев, с которыми возлегала. Но, хотя её живот продолжал расти, аист никогда не навещал её, ни разу не влетал в её окно.

— Пожалуйста… пожалуйста перестань.

— И на свет появилось шлюхино дитя — пустое, бездушное… и злое. Скверна пред лицом господа Бога, пред великим белым аистом. А после блудница была убита — неизбежное окончание жизни во тьме.