Ахундов - [45]
Ему не раз приходилось читать труды известного петербургского ориенталиста академика Б.А. Дорна, проявлявшего большой интерес в своих исследовательских работах к истории и археологии Кавказа, в особенности Азербайджана. Два русских академика, Дорн и Броссе, дали положительный, отзыв о знаменитой книге А. Бакиханова "Гюлистан-Ирем". К Дорну и обратился Ахундов с письмом, в котором изложил основные положения своего проекта. Он запросил мнение русского востоковеда.
Дорн отнесся весьма благосклонно к проекту Ахундова, откликнулся теплым письмом, в котором выразил свои соображения по поводу проведения реформы мусульманского алфавита, но предупредил, что осуществление такой грандиозной задачи сопряжено с большими трудностями. Потребуется, быть может, очень много времени, чтобы в восточных странах поняли прогрессивное значение этой реформы.
22
В середине 1863 года Ахундов выехал в Стамбул.
Турция в этот период переживала острый политический и экономический кризис. Вступивший в 1861 году на турецкий престол султан Абдул-Азиз, напуганный крестьянскими восстаниями, отказался от многих реформ, проведенных еще в период царствования Абдул-Меджида (1839–1861). Началась жестокая реакция. Экономически и политически обанкротившаяся страна превратилась в полуколонию западноевропейских хищнических держав, которые по каждому незначительному поводу вмешивались в ее внутренние дела, закабалили ее долгами, исчисляемыми миллиардами. Тяжелое экономическое положение страны усугублялось бездарностью правителей, их неслыханным деспотизмом, расточительностью и продажностью. Империя находилась накануне полного банкротства.
Порою приходится удивляться наивности Ахундова, все еще питавшего надежду на одобрение своего алфавита со стороны феодально-клерикальных слоев. Может быть, он надеялся на помощь младотурецких кругов, но едва ли они в то время представляли собой общественную силу, которая могла бы оказать давление на решение турецкого правительства.
Поездка была сопряжена с большими расходами. Закавказские власти, к которым обратился Ахундов, отказались выдать ему "некоторые денежные пособия на предмет путевых издержек". Служебное положение писателя было несколько расшатано. Обострились отношения с начальством, которое уже не видело в Ахундове "незаменимого" переводчика. Семья требовала забот и денежных средств. Предстоящая поездка ввергла его в новые непредвиденные расходы.
Ахундов деятельно готовился к стамбульскому путешествию. Изучал историю и литературу Турции, знакомился с ее современным положением, вносил новые поправки в проект алфавита. Наконец, простившись с семьей, он покинул Тифлис.
Путь лежал через Мцхет — Гори — Кутаис, вдоль древней Куры. По дороге из Тифлиса на высотах и горах виднелись бесчисленные развалины укреплений и замков — памятники героической истории грузинского народа. Куринская долина, словно живая, свидетельствовала о грозных седых временах воинственных племен, мужественно защищавших отчизну от многочисленных врагов
Мцхет, древняя столица грузинских царей, представлял печальную картину. Вокруг лежали развалины. Ничто не говорило о его былом величии.
Вскоре он прибыл в Гори. К югу от города тянулись Ахалцихские горы. На крутом уединенном холме громоздились развалины горийских замков. У подножия неслась бурная река. Между деревьями и кустами расположились маленькие и красивые деревни. Плодородная грузинская земля с богатой растительностью напоминала Ахундову родной Карабах.
Грузия овеяна прекрасными легендами. Много слышал их Ахундов по пути к Черному морю. Ему рассказали, что много веков тому назад вся равнина была покрыта огромным озером, над которым возвышалась, подобно пустынному острову, высокая гора. Однажды царица Тамара приехала сюда на соколиную охоту. На руке Тамары сидел ее любимый сокол. Она пустила его на голубя, но он не полетел к своей жертве, а опустился на горе, на которой виднелся теперь разрушенный замок. Царица обещала смельчаку, который вернет ее сокола, полцарства. Храбрый молодой витязь взялся исполнить просьбу царицы и на чудесном коне бросился в озеро, переплыл его, дошел до горы и поймал царского сокола. Но на обратном пути всадник и сокол были поглощены волнами. Тогда царица велела отвести всю воду из озера в Куру, а на горе в память трагического события выстроить замок. В этом замке в печальном уединении прошла ее жизнь…
Уже виднелись Имеретинские горы. Глубокие ущелья, небольшие реки, древние замки лежали на пути Ахундова. Сурамский перевал остался позади. Над Кутаисом стояли черные тучи. Шел проливной дождь.
Живописные картины природы сменяли одна другую. Ахундову вспомнился далекий 1837 год, когда он впервые путешествовал по Грузии. И вот он вновь едет по этому замечательному краю. Здесь как-будто бы ничего не изменилось, все было по-прежнему, но он смотрел вокруг иными глазами, иные мысли роились в голове. Спокойно взирал он тогда на эту величественную природу, наслаждался горным воздухом, душа его пела. А теперь тревожные Мысли неслись в далекий Стамбул. Что принесет ему это путешествие? Сбудутся ли его мечты? Найдет ли он в Турции людей, которые поймут великую пользу начатого им дела? Эти беспокойные вопросы оставались без ответа.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.