«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» - [50]

Несколько дней Покрышкин облетывал новый истребитель, потом собрал летчиков и объявил: «В общем так: летать начнем на спарке. Как немного почувствуем машину, будем по очереди летать на этой. – Он показал пальцем в сторону «тринадцатой». – Позже обещают дать технику для всех. Теперь о самолете. Если сравнивать «кобру» с «мессом», то можно сказать: на ней лучше обзор, на пикировании «месс» от нее не уйдет. Надо пользоваться тем, что «мессер» плохо переходит из пикирования в набор высоты, плохо выворачивается в верхней точке «мертвой петли». Но вот под нос попадать ему не советую: у «Ме-109 Г-2» в носу стоят три пушки. Срежет, как бритвой. В общем, бить его можно. Понятно?» Летчики молчали. Покрышкин быстро разобрался, что «кобра» лучше наших истребителей бронирована, имеет более мощное вооружение, у нее лучший обзор, она лучше радиофицирована, но об этом из осторожности решил помалкивать, чтобы особисты не обвинили в непатриотичности.

Процесс перехода с «Яков» на «кобру» оказался делом непростым. Предстояло отшлифовать ранее приобретенные навыки с учетом тактико-технических данных нового истребителя.

Тем не менее дело спорилось, учебу закончили успешно. Экзамен по материальной части и тактике воздушного боя учинил командир полка Исаев, хотя у него самого познания в этих вопросах были весьма поверхностными. Потом приезжала комиссия из штаба дивизии, вновь проверяла всех и сочла, что полк готов к боям.

После этого на транспортном «Ли-2» полк вылетел в Тегеран, где получил «кобры» для всех. Покрышкин, после некоторого раздумья, оставил себе машину под номером 13 – она ему определенно нравилась, хотя однополчане, посмеиваясь, советовали на всякий случай приписать к тройке нолик. Но Саша отшучивался: «Тринадцать – число счастливое». Так и вылетел на фронт на машине под номером 13.

К началу января 1943 года обстановка на юге страны была следующая: наши войска завершали ликвидацию 6-й армии Паулюса под Сталинградом и, сжимая кольцо, другой частью сил наступали в направлениях на Ростов и Донбасс; на Кавказе перешла в наступление Северная группа войск и теснила врага от Терека; по Главному Кавказскому хребту от Эльбруса до Новороссийска занимали оборону и готовились к наступлению войска Черноморской группы – 18-я, 56-я и 47-я армии. С января к ним прибавилась 46-я армия.

11 января Ставка утвердила план операции «Горы» и «Море». К выполнению той части, которая называлась «Горы», фронтовое командование приступило немедленно. Первой удар в направлении на Нефтегорск и частью сил на Майкоп нанесла 46-я армия. Она с трудом сломила сопротивление противника и медленно двинулась вперед.

Такой же вспомогательный удар нанесла 47-я армия в направлении на Крымскую. Но условия здесь были крайне неблагоприятные. Шли непрерывные дожди, сменявшиеся периодически мокрым снегом. Дороги были непроходимы, и артиллерия не смогла занять назначенные позиции. Армия успеха не добилась.

16 января перешла в наступление 56-я армия, и хоть и с тяжелыми боями, но продвигалась вперед. Противник делал все возможное, чтобы задержать эти отрезающие ему отход советские части. Но все же Черноморская группа, несмотря на отсутствие дорог, плохие погодные условия, продолжала наступать и к 23 января, прорвав вражескую оборону южнее Краснодара, продвинулась вперед на двадцать километров.

Потеряв возможность вывести войска с Северного Кавказа через Ростов, немецкое командование повернуло дивизии 17-й армии на Таманский полуостров.

Сражения за Крымскую и Мысхако

1

Весна сделала свое дело, подсушила наконец землю, и 16-й гвардейский истребительный полк перебазировался в станицу Поповическую. Летчиков разместили по хатам, утром и вечером старенький автобус доставлял их на аэродром и обратно.

Саше достался небольшой домик, выкрашенный дешевой краской. Возле дома – палисадник с дорожкой фиолетовых петушков. В палисаднике гвоздики, возле забора росли желтые и красные мальвы. На кухонном крылечке Сашу встретила улыбающаяся женщина с добрыми глазами. Она приветливо глядела на постояльца, скатывая с рук комочки желтого теста. Хозяйка, Елизавета Гавриловна, была еще не старой женщиной, но постоянные заботы рано огрубили ее когда-то красивое лицо и очертили рот скорбными складками. Нелегкая жизнь казачки, особенно теперь, когда ее муж и сын ушли на фронт и когда с утра до ночи цепляются незаметные для мужского глаза мелкие домашние дела, которым не бывает ни конца ни краю, состарили женщину раньше времени.

Приняла хозяйка Сашу хорошо, поселила его в горнице, только дома летчик бывал мало – приходил поздно, уходил на аэродром ни свет ни заря.

16-й полк приступил к активной боевой работе. У немцев по-прежнему в истребителях было преимущество. Десятого апреля Покрышкин с шестеркой дрался против десяти «мессершмиттов», одиннадцатого – против восьмерки «Ме-109». В каждом бою он официально сбил по одному истребителю, а два – не засчитали.

Двенадцатого с утра было пасмурно, шел мелкий дождь. Через пару часов облака поднялись, и из штаба дивизии поступил приказ – направить шестерку истребителей на патрулирование на переднем крае. Взлетели, построились в «этажерку». Пару обеспечения вел Речкалов, умелый боец, быстро схватывающий идею каждого боя. На подходе к зоне патрулирования из пункта наведения поступила команда от генерала Борманова: