«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» - [40]

Он вычертил схему маневра и показал ее Фигичеву, надеясь, что тот заинтересуется, но Валентин лишь недоуменно пожал плечами:

– Ерунда! Детская фигура…

Но Саша решил все-таки испытать этот необычный маневр. Вначале он потренировался в зоне, делая одну полубочку за другой. Потом предложил Николаю Искрину провести учебный бой. Тот согласился. Когда они разогрелись, Покрышкин позволил Искрину зайти себе в хвост, но в последний момент, сделав полубочку, вынудил его выскочить вперед, после чего повис у Николая на хвосте. Когда они приземлились, Искрин был просто ошарашен и ничего не мог понять. Саша только посмеивался: теперь он точно был уверен, что новый прием можно применять в боевой обстановке.

В ближайшем бою он встретился с тремя «мессершмиттами». Зажав его в «клещи», они стали прижимать его к земле, не позволяя вырваться. Когда в очередной раз «мессер» зашел ему в хвост, Саша крутнул полубочку. На долю секунды его самолет, зарывшись носом и теряя высоту, оказался сзади и ниже по отношению к «мессершмитту», пулей пронесшемуся вперед, паля из всех пушек. «В белый свет, как в копеечку! – подумал Александр. – А теперь получи ты!» И, подняв нос своего «Яка», всадил немцу в хвост длинную пушечную очередь.

Остальные, увидев, что их товарищ задымил и пошел к земле, предпочли быстро ретироваться.

В другом бою Саша упростил этот маневр. Когда группа «мессеров» насела на него, он резко свалил машину в скольжение и получил тот же результат: его самолет ушел под трассу и оказался в хвосте немецкого истребителя, причем снизу. Оставалось только врезать немцу, пока тот не опомнился. Сколько таких находок было сделано за пятнадцать месяцев войны! И теперь предстояло обучить им всех летчиков. Но…

Как передать привычку сражаться,

Острое фронтовое чутье,

Умение жадно за жизнь держаться

И отдавать, когда нужно, ее.

Саша создал наглядный альбом тактических приемов истребителя для пользования всеми летчиками. Помимо схем в альбоме, он попросил полковых умельцев нарисовать крупно силуэты немецких самолетов с указанием наиболее уязвимых мест у них, таблицы дистанций для стрельбы и развесил эти плакаты на стенах ветхого рыбацкого барака, в котором они размещались. Ребята где-то раздобыли столы, скамейки и даже школьную доску, на которой во время занятий они чертили мелом схемы.

Когда все рассаживались за столами и раскладывали перед собой карты, Покрышкин начинал очередное занятие.

– Так, вводная такая, – говорил он своим глуховатым баском. – Голубев и Степанов патрулируют вот здесь. – Он тыкал пальцем в карту. – Голубев ведущий. Задача – прикрытие наземных войск. Ясно?

Все затихли, внимательно слушают.

– Облачность – шесть-семь баллов, – продолжает Покрышкин. – Ее высота – две тысячи метров… Видимость… Ну, что-нибудь около шести километров. Ваши действия?

Отвечает Голубев:

– Хожу маятником: то вниз, то вверх. Высота – тысяча пятьсот. Курс – девяносто – двести семьдесят. Солнце у меня сбоку.

– Так, – продолжает Покрышкин. – Значит, высота тысяча пятьсот? Ладно. Новая ситуация – слева между облаками мелькнула пара «мессеров». Ваши действия?

– Разворачиваюсь и иду в атаку, – спокойно отвечает Голубев.

– Степанов, а ты что?

– Я – под него, перехожу и перестраиваюсь…

– А команду он тебе подал?

– Нет, товарищ гвардии капитан, у нас рации нет, – улыбается Степанов, довольный своей шуткой.

– Рации на новых машинах будут, – парирует его замечание Покрышкин с самым серьезным видом. – Голубев, ты дал команду?

– Конечно дал, товарищ капитан, – спохватывается Голубев и краснеет, понимая, что допустил ошибку. – Я ему по радио сказал: «Слева – «мессеры», разворачиваемся, атакуем…»

– Это ты только сейчас сообразил, – говорит Покрышкин, и Голубев невольно подтягивается, – а тогда ты о ведомом забыл. Забыл, начал разворачиваться и потерял его! Ясно? Резюмирую: ведущий Голубев, увидев в разрыве облаков двух «мессеров», пошел в атаку, забыв предупредить ведомого. В результате: ведомый оторвался и погиб. «Мессы» его съели…

В классе установилась напряженная тишина. Покрышкин переходит к подтверждению учебной задачи примером из боевой жизни полка: рассказывает, как заместитель командира полка Жизневский вот так же потерял ведомого, и немцы не только сбили отставшего, но и повредили машину самого замкомполка.

– Это – урок номер один, – продолжил Покрышкин. – Теперь переходим к главному. Итак, вы атаковали?

– Да, атаковал, – неуверенно ответил Голубев.

– Не слышу! Атаковал?

– Атаковал!

– Кого атаковал? Где «мессеры»?

– Так они же мелькнули слева, в просвете облаков, товарищ капитан… Значит, я бросаюсь на них… Вхожу в облако, выскакиваю и захожу прямо в хвост…

– Ну и ну. – Покрышкин насмешливо смотрит на Голубева: – В облако и потом в хвост? Все слышали? Согласны с ним? – Все молчат. – Так вот, послушайте, что бы у него получилось. Во-первых, если Степанов после твоего внезапного разворота каким-то чудом и не оторвался, то на этот раз он наверняка потеряется. Во-вторых, вы вслепую ходить умеете? Нет, не умеете. К тому же толщина облака вам неизвестна. Вот тебе шанс угробиться самому. В-третьих, пока ты облако пробивал, скорость у тебя погасла? Погасла. Выскочишь ты из облака – а перед тобой двенадцать «мессеров». Ведь вы только одну пару заметили, когда она между облаками мелькнула, а всего их там за облаками дюжина. Тут бы вас и прихватили. Ясно?