Ахматова и Гумилев. С любимыми не расставайтесь… - [32]

Шрифт
Интервал

Анна смотрела на очередного выступающего, слушала пафосные слова, которые он выкрикивал чуть хриплым напряженным голосом, и на ее лице было то самое выражение, которое привлекло Николая в день их знакомства, — задумчивое и даже отрешенное. Гумилев теперь знал его очень хорошо и мог поклясться, что девушка не понимает, о чем говорит в своих стихах незнакомый поэт. Она слушала его, но не слышала, ее мысли были заняты совсем другим — созданием собственного стихотворения. И Николай тоже перестал слышать выступающего, полностью погрузившись в любование ее красотой. Как же он был рад, что Анна занята своими мыслями и не замечает его взгляда! Как же ему повезло, что можно смотреть на нее, не рискуя показаться нескромным и навязчивым!

Стихотворение, которое Гумилев так и не смог оценить по достоинству, потому что не запомнил в нем ни строчки, закончилось, но Анна все так же сидела с отрешенным видом, не обращая внимания на происходящее вокруг. Окончательно уверившись в том, что она сочиняет новое стихотворение, Николай встал со своего места и медленно двинулся в ее сторону. Неподалеку от девушки как раз освободилось кресло, и, если бы Николаю удалось его занять, он мог, как бы случайно, встретиться с ней взглядами во время следующего выступления. Если, конечно, она к тому времени закончит думать над своим стихотворением…

Но добраться до не занятого места Гумилеву не удалось.

— Николай Степанович? — прозвучал у него за спиной радостный голос, и он, с трудом скрывая досаду, обернулся.

Перед ним стоял один из его знакомых петербургских журналистов. Имя его улетучилось у Гумилева из памяти, и он смог в ответ лишь рассеянно кивнуть:

— Да, добрый вечер… Очень рад вас здесь встретить!

— Я тоже очень рад! Не знал, что вы в Киеве! — улыбнулся журналист. — Вы ведь будете сегодня читать стихи?

— Да нет, я вообще случайно сюда зашел и совсем не думал… — ответил Николай и внезапно обнаружил, что рядом с ним уже собралась небольшая толпа. Семь или восемь человек стояли вокруг Гумилева и разглядывали его со всевозрастающим любопытством во взглядах. «Ну, конечно же! — догадался он. — Им не стихи мои интересны! Все они слышали про нашу дуэль с Волошиным и еще не успели забыть эту новость. Неужели они всерьез думают, что я буду об этом рассказывать?!»

— Почитайте стихи, если вам не трудно, мы все их очень ждем! — попросила его одна из вертевшихся рядом дам. Весь ее вид говорил о том, что ей не терпится посплетничать о скандально известном поэте, но Николай не собирался доставлять ей такого удовольствия. Лучше уж пусть эти любительницы перемывать косточки всем подряд болтают о его поэзии, а не о его личных делах!

— С радостью почитаю, если вам этого хочется! — галантно улыбнулся любопытной даме Гумилев. Краем глаза он увидел, что Анна обернулась в его сторону — должно быть, ее внимание привлекло щебетание окруживших его женщин. За это он готов был простить им нездоровый интерес к своей персоне и прочитать стихи с искренним удовольствием!

Их с Анной взгляды встретились. Николай слегка поклонился, девушка в ответ вежливо улыбнулась и кивнула. Однако в глубине ее темных глаз тоже промелькнул интерес: она, так же как и другие собравшиеся в зале, хотела услышать его новые стихи — в этом Гумилев не сомневался! Теперь желание Анны слушать его необходимо было «подогреть», усилить — и никак не допустить, чтобы ей стало скучно во время его выступления!

— Внимание, господа, минутку внимания! — тем временем уже звенел над галдящей толпой голос одной из узнавших его девушек. — У нас еще один гость, Николай Степанович Гумилев из Петербурга!

— Николай Степанович, выходите сюда, чтобы вас лучше слышно было! — нетерпеливо кивнула на середину зала ее подруга.

Анна улыбнулась Гумилеву, и ему показалось, что в ее взгляде было сочувствие. Неужели она догадывалась, что он пришел сюда совсем не для того, чтобы читать стихи, и что теперь, когда он увидел ее, ему особенно не хотелось этим заниматься? А главное, что особенно удивительно, неужели ей захотелось поддержать его в этом?

Окрыленный этой мыслью Николай решительно вышел в центр зала и обвел глазами своих слушателей. На него было обращено несколько десятков пар любопытных глаз, громкоголосые журналистки сумели привлечь внимание даже тех, кому давно надоело слушать чужие стихи.

Он никогда не чувствовал особого смущения, читая вслух собственные произведения. С тех самых пор, когда в шесть лет сочинил первое маленькое стихотворение об Африке и показал его няне и родителям — их искренняя восторженная похвала заставила его забыть о стеснительности навсегда. Но теперь он, впервые в жизни, ощутил ту самую неловкость, за которую раньше посмеивался над другими авторами. Его по-прежнему не слишком заботило, что подумают присутствующие о прочитанных им стихах, но откуда-то взялся страх, что они не понравятся Анне. Хотя ей он тоже читал свои произведения много раз…

Однако раздумывать над этой странностью Николаю было некогда. От него ждали стихов, и он начал читать самое последнее из своих произведений, сосредоточившись на том, чтобы не сбиться, ничего не забыть и не перепутать окончательный вариант стихотворения с одной из его предыдущих, забракованных им версий. Он читал, разглядывая лица слушателей, и не без гордости замечал на них неподдельный интерес — теперь уже к стихам, а не к последним бурным событиям его жизни. Кажется, даже самые любопытные сплетницы забыли и о Черубине де Габриак, и о дуэли с Волошиным, и обо всех слухах, которыми обросла эта история. Скорее всего забыли только на время, только пока он читал, но все-таки это было для него серьезным достижением!


Еще от автора Татьяна Сергеевна Минасян
Декабристки. Тысячи верст до любви

Восстание декабристов жестоко подавлено. Зачинщики повешены, а остальные бунтари с Сенатской площади сосланы в Сибирь на каторгу. Дворяне, честь и совесть офицерского корпуса России, умнейшие, высокообразованные люди, вмиг низвергнуты до уровня самых бесправных каторжан. Втоптано в грязь золото их эполетов, преданы забвению все былые заслуги. У них остались только жены – такие же униженные и опозоренные. А у жен осталось право – на верность и любовь, которое даже император отнять не в силах. И они, изнеженные дворянки, выпускницы институтов благородных девиц, оставляют детей на попечение родных и близких и отправляются в самое безумное путешествие в истории человечества – в промерзшую Сибирь к мужьям, чтобы разделить с ними всю тяжесть царского наказания… Спустя тридцать лет царь Александр II разрешил декабристам вернуться и жить в любом городе, кроме Москвы и Петербурга.


Работа над ошибками

Сказка о том, что исправить можно не только те ошибки, которые мы делаем в школьных тетрадях. Участвовала в 12-м конкурсе «Рваная Грелка» но в финал не вышла. С тех пор была доработана и отредактирована.


Рыжее и черное

Два лисьих племени, живущих по соседству, враждуют уже многие годы. Случайные встречи лисиц из разных стай, как правило, заканчиваются жестокой схваткой. Но бывают исключения…


Там, за Зеркалом

Рассказ участвовал в конкурсе Мистической фантастики и занял 4-е место, а потом — в конкурсе «Приносящий надежду» и занял 3-е место.


Корона от обороны

Великие люди велики во всем — так принято считать, так должно быть и не должно бывать иному. Великие люди скромны, и это лишь подчеркивает то, как возвышаются они над простыми смертными. Но всегда ли эта скромность ложная, схожая с кокетством? Государь-объединитель Аллюстрии постоянно говорил, что он только солдат, и не более, что все, что было им достигнуто, произошло по воле не его, но женщины. Конечно, все понимали, что он говорил о своей венценосной супруге… А он имел в виду вовсе не её.


Мир без границ

Как мог бы измениться наш мир, если бы с человечеством произошли две фантастические вещи? Первая строго научно-фантастическая: люди научились путешествовать в прошлое. Вторая куда менее научная: они стали использовать это открытие для добрых дел, что почти невозможно. А вдруг? Вдруг случится чудо? Наверное, жить в таком мире было бы радостно и интересно. Хоть порой и непросто.


Рекомендуем почитать
Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).