Ахиллесова пята разведки - [89]

Для организации взаимодействия между Генеральным штабом вооруженных сил в Гаване и руководством кубинских воинских формирований в Луанде, а также для обеспечения их управления требовался надежный канал связи. Разумеется, речь шла о закрытой, сверхсекретной шифросвязи.

Задача создания такого радиомоста была поставлена одновременно перед Главным разведуправлением и начальником связи Вооруженных Сил.

Надо сказать, Фидель Кастро подбросил непростую задачку нашим связистам. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: все три точки, которые предстояло увязать в единую линию связи, находились на разных континентах, в разных концах планеты. Москва — в Европе, Луанда — в южной части Африки, а Гавана — на американском континенте.

В архиве ГРУ, в отчете о проведении операции по организации связи на трассах Москва-Луанда, Москва-Гавана, сказано:

«Начальник Главного разведывательного управления эту задачу поставил перед службой спецрадиосвязи и поручил уточнить детали в резиденции Фиделя Кастро в кубинском посольстве в Москве. Непосредственную связь с кубинскими товарищами поддерживал начальник 1-го отдела полковник Евгений Иванович Пронов».

На эту роль разведчик-радист Пронов был избран не случайно. Он лучше других в службе спецрадиосвязи знал техническое состояние и оснащение кубинцев, их аппаратуру, уровень подготовки. Пятнадцать лет назад, в 1961 году, за три дня до высадки наемников на Плайя-Хирон Евгений Пронов прибыл на Кубу. Как раз в тот день сгорел крупнейший универсальный магазин «Эль Энканто» в центре Гаваны, а следующим утром американские бомбардировщики бомбили столицу острова.

16 апреля Фидель Кастро выступил на похоронах жертв бомбардировки, а на рассвете 17-го бригада наемников вступила на кубинский берег.

Такова была фронтовая обстановка, в условиях которой советскому разведчику-радисту Пронову предстояло легализоваться и начать работу.

Ко времени прибытия Пронова на Кубу там, в советском посольстве, уже действовала радиостанция агентурной связи. На ней работали операторы двух разведок — Первого главного управления КГБ и Главного разведуправления Генерального штаба Вооруженных Сил. Однако радиообстановка на трассе Москва-Гавана не была достаточно изучена. Связь с Кубой поддерживалась через ретранслятор в Конакри (республика Гвинея). Следовало определить оптимальную зону развертывания будущего радиоузла на территории СССР для связи с Гаваной.

Началось зондирование радиообстановки. Результаты наблюдения, графики загрузки частот пересылались в Москву. Центр внимательно анализировал материалы Евгения Пронова.

В свою очередь, разведчик-радист проводил постоянное прослушивание односторонних передач с территории Советского Союза. Так оказалось, что сигналы с юго-запада из города Николаева проходили лучше, чем с Дальнего Востока. По итогам исследований, в этой зоне, в районе города Ровно и был развернут узел спецрадиосвязи.

Как явствует из доклада Пронова в Центр, к середине 1962 года радиосвязь на агентурной станции «Иркут» была отработана и могла использоваться в качестве резервной к радиостанции «Тростник». Таким образом, накануне Карибского кризиса Главное разведуправление имело две надежных линии связи Гаваны с Москвой. Пронов пробыл на Кубе четыре года, как говорят разведчики, «влез в обстановку», завел связи. Именно поэтому о нем и вспомнили в 1976 году.

«Когда стало ясно, что надо контактировать непосредственно с окружением Фиделя Кастро, — вспоминает Евгений Иванович, — то оказалось, очень пригодился опыт, обретенный во время кубинской командировки.

Многое решалось просто на человеческом уровне. Ведь когда меня доставили в резиденцию кубинского посла, я встретил там своих бывших сослуживцев. Это значительно облегчило взаимопонимание и дальнейшую работу.

Мне тут же представили шифровальщика, он выдал все необходимые данные. Однако здесь оказались свои немалые трудности».

Но дело было не только в значительных расстояниях между точками огромного по расстоянию треугольника. Сложность решения задачи упиралась в чисто технические проблемы. Кубинцы в резиденции посла, где находился Кастро в период пребывания на съезде, пользовались шифровальной машиной «М-125». Машина как машина, на ней вполне можно было работать, но случилось неувязочка — шаг перфорации «М-125» не совпадал с шагом телеграфных аппаратов, используемых нами на этих радиотрассах.

К тому же советская радиостанция в Луанде была оснащена маломощной передающей аппаратурой «Висла-М». Это означало, что никто не мог поручиться за качество проходимой информации.

Возникли и еще некоторые непредвиденные проблемы. Вот как о них вспоминает один из участников того уникального эксперимента:

«В этом деле был ряд особенностей. В алфавите испанского языка есть буквы, которые не соответствуют ни нашему русскому алфавиту, ни латинскому. Они сильно отличаются. Ну, например, сдвоенные буквы «эль», или смягченная «эн», или «ин». А они очень важны, так как участвуют в основном, активном алфавите. Что предпринять, что придумать?»

Хотя, признаться, времени на большие раздумья не было.

Разведчикам-радистам ГРУ в Луанде и Гаване отдан приказ: на месте, в общевойсковых радиостанциях, поставляемых Советским Союзом кубинцам и ангольцам, найти телеграфные аппараты, соответствующие машинам «М-125».