Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - [17]

Как бы там не было, но в четвертую ночь, Арест наелся до отвала свежего мяса. Полученные питательные вещества ускорили восстановление его организма, однако нестерпимо хотелось пить. Кровь косули быстро свернулась и потому жажда мучила тело Ареста даже больше чем не прекращающая и безумная боль в каждой клеточке его тела. И тогда он потрясал окружающее пространство своим рыком. Но так, казалось только его больному разуму. На самом деле он мог издавать тогда всего лишь слабые стоны, а вот разум, выдавал их за рык хозяина степей, который был настолько страшен, что мог ввести любое живое существо в ступор.

Постоянно погружаясь в свое отражение Арест видел, что ему не успеть восстановить физику организма и в конечном итоге его все же ждет мучительная смерть.

'Как все-таки все получилось глупо и нелепо.' — эта мысль точила его изнутри не давая окончательно сдаться. Ему так хотелось отпустить свое Я на волю и прекратить эту страшную боль. Вот уже в шестой раз после это постыдного происшествия, солнце садилась за горизонт.

'А вот и падальщики.' — Несмотря на затуманенное сознание, ему удалось ощутить, что какое-то существо пытается подкрасться к его беспомощному телу. Выйдя из созерцания, он получил новую порцию боли, но заметив, что к нему приближается человек, попытался собрать воедино свои мысли.

'О Тьма! Вот уж действительно ты меня наказываешь по заслугам. Из всех живых существ этого мира, ты послала мне избавление от руки самого презренного вида Аль-Азифа. Уж лучше бы мне перегрыз глотку любой, пусть даже самый шелудивый шакал. Что ж, эта тварь долго будет гордиться тем, что освежует мою тушу. Он станет наверняка самым популярным охотником своего племени, после того, как наплетет как будто сразился с самим херувимом и победил его в честном бою.' — Арест еще раз посмотрел сквозь слезившиеся от боли глаза на того, кто оправит его сущность в бесконечность.

— Ну что ж ты ждешь червь… Прикончи того, перед кем бы в страхе удирал поджав свой хвост, будь я чистом свете силы. — он решил перед смертью показать, что даже в таком состоянии как сейчас, херувим выше этого выродка.

— Жалкий шакал, поедатель падали. Чего же ты ждешь? Убей меня.

— Я тебе не враг. — в слух произнес человек, но Арест прекрасно уловил смысловой образ двуногого выродка. — И если тебе нужна помощь и ты готов ее принять, то я в свою очередь готов ее тебе оказать.

С минуту Человек и Крылатое существо пристально всматривались в глаза друг друга.

— Ладно Человече. Можешь делить со мной мое логово. — и сознание Ареста вернулось к созерцанию. Терпеть боль было просто не выносимо.

Как ему было противно его помощь! О Тьма!!! Лизать его ладони… Есть с его рук… Замотал вокруг его лапы какие то палки и сказал, что это поможет быстрее срастись раздробленным костям. Р-р-р-р.

Арест был сильно поражен тем, что человек оказался вообще не знаком с расами Аль-Азифа. Более того, он был поражен даже тем, что херувимы разумны.

Некоторое время крылатый лев даже усомнился в здравом ли уме этот двуногий. Поначалу, он решил вытерпеть все унижения, а уж после того, как восстановит свою физиологию, наказать этого презренного червяка.

Однако проходили дни, складывающиеся в недели, Арест постепенно восстанавливал свои жизненные силы и при этом поражался этому человеку все больше и больше. Ни какого преклонения перед ним. Ни какого раболепия и страха в поведении и психике. Более того, иногда этот червь позволял себе столь привольное к нему обращение, что этот факт просто шокировал сознание Ареста. После таких моментов, он был не в силах наказать выродка, за столь высокое непочтение к своей персоне. Затем херувим понял, что этот странный представитель человеческой расы, попал в мир Аль-Азифа откуда-то с запредельных земель и решил, что стоит разобраться в том и узнать с кем же свела его судьба.

И вот теперь ОН — АРЕСТ, смотрит открыв пасть словно малый котенок, который впервые увидел мощь своего прайда, на Человека, который умеет биться как сама ТЬМА. Человека, который даже исходя из чисто физиологических параметров, не способен на то, что бы так двигаться. Но тем не менее, вот он. Обнажен. Не возмутим. Даже дыхание не сбито, а ведь он голыми руками вывел из строя двадцать гремлинов. Конечно гремлены не такие уж и великие воины, но ведь странно не это! А еще странно и то, что этот человек, который называет себя Ахиллесом, заранее определил сколько противников он отправит в бесконечность, а скольких искалечит!

— Закрой Арест рот, а то мошкара залетит ненароком и передай старейшинам, что из двадцати воинов, только двум больше уж не понадобиться помощь их знахарей. — Ахилл еще раз посмотрел на место схватки — Остальных, они еще в силах спасти для того, что бы до конца их дней, заботиться о них как о новорожденных.

Кентавры.

Прошел почти цикл (месяц) с тех пор как Арест и Ахиллес пересекли свои жизненные тропы и ступили на совместный путь. Арест замечал, что человек к концу цикла, стал заметно раздражительнее. Он уже довольно сносно общался на едином языке этого мира, но почему-то каждый вечер, не прекращал своего обучения до наступления ночи. Общались они мало. Арест предпочитал жить в степи. Человек, соответственно в персональной землянке. Частенько херувим ловил себя на мысли, а не покинуть ли своего спутника, и каждый раз после мучительных размышлений приходил к мысли, что сделать этого он просто не в состоянии. Слишком уж сильно привлекала его сущность этого существа, имя которому — Ахиллес. В общем, жили они оба припеваючи. Кормили их как на убой. Херувиму изредка сам выходил на охоту, но только для того, что бы не растерять своих охотничьих навыков и держать свое тело в постоянной боевой готовности.