Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана - [19]
Послѣдній участокъ линіи въ раіонѣ Михайловскаго залива, гдѣ пролегаетъ старое русло Аму-Дарьи (Узбой), лежитъ среди холмовъ и бугровъ глубокаго сыпучаго песка, которые, во время сильныхъ вѣтровъ и степныхъ урагановъ, мѣняютъ не только свои очертанія, но не рѣдко и все мѣстоположеніе. Этотъ участокъ пути, на разстояніи 25–30 верстъ, представляетъ неимовѣрныя трудности — для перехода и переѣзда, благодаря песчаному грунту.
Отсутствіе воды по пути кромѣ двухъ мѣстъ, а также и растительности, за исключеніемъ саксаула, тыгыря и нѣкоторыхъ другихъ степныхъ травъ, составляетъ, характерную особенность этой части пустыни Закаспійскаго края, съ пролегающею въ ней Михайловской военной линіей, преимущество которой передъ Атрекской дорогой можетъ заключаться только въ болѣе ровномъ протяженіи, помимо, конечно, ея стратегическаго значенія, какъ второй коммуникаціонной линіи.
Доѣхать до перваго поста Кизилъ-Арватъ (въ 58 вер. отъ Бами) пришлось лишь къ разсвѣту слѣдующаго дня, вслѣдствіе долгаго розыскиванія въ половинѣ пути, водопоя нашимъ лошадямъ.
Искомый ручей этотъ находился въ сторонѣ отъ дороги — въ одномъ изъ горныхъ ущелій Копепетдата. Когда, наконецъ, продолжительные поиски его увѣнчались успѣхомъ и казаки, спѣшившись, принялись поить, лошадей, вдругъ, гдѣ-то, по близости, прогремѣлъ ружейный залпъ и вслѣдъ за нимъ изъ-за бугра, еще въ неразсѣявшемся пороховомъ дыму, показалась кучка людей. Кто-то крикнулъ: "Тэкинцы!".
Бросивъ поводья коноводамъ, мы стали поспѣшно взбираться на вершину холма, у подножія котораго протекалъ ручей.
Тамъ представлялась самая удобная позиція для защиты.
Но не успѣли мы еще добраться къ намѣченному мѣсту, какъ веселый голосъ одного изъ казаковъ, крикнувшаго: "Вашеско-бл-діе, то се наши! Що оны, бисовы сыны, палять!" — мигомъ вывелъ насъ изъ напряженнаго положенія и даже произвелъ нѣкоторое смущеніе. Дѣйствительно, въ кучкѣ людей, принятыхъ нами за тэкинцевъ, развѣвался значекъ 3-ей Таманбкой сотни, которая отправилась изъ Бами, нѣсколько дней тому назадъ, на фуражировку.
Послѣ взаимныхъ перекликаній и маханія папахами, мы черезъ нѣсколько минутъ съѣхались вмѣстѣ съ миѳическимъ врагомъ, чувствовавшимъ себя въ болѣе неловкомъ положеній, нежели мы, благодаря сдѣланному имъ преждевременному залпу; но такъ какъ происшедшее недоразумѣніе не имѣло плохихъ результатовъ, то его скоро забыли и, перекусивъ чѣмъ было, мы поспѣшили далѣе.
По мѣрѣ приближенія къ посту, оттуда все. громче и шумнѣе доносился неистовый ревъ и звонъ тысячей бубенчиковъ. Это оказался первый большой верблюжій транспортъ, почти въ 3,000 головъ, съ хлѣбомъ и юломейками, отправленный изъ Красноводска въ Бами. Онъ только-что прибылъ въ Кизилъ-Арватъ, и вожаки занимались разгрузкою его для отдыха верблюдовъ, которые отчаянно ревѣли, лишь только заставляли ихъ опускаться на колѣни для снятія груза.
Маленькое постовое укрѣпленіе, вмѣщавшее на площади своей десятка полтора палатокъ и вооруженное 3-мя орудіями, выходило одной стороной въ оврагъ, на днѣ котораго протекалъ горный ручей прозрачной ключевой воды, составлявшій главное богатство поста. Во всемъ остальномъ, начиная съ жилищъ и кончая ротнымъ котломъ, чувствовался весьма ощутительный недостатокъ, несмотря на усиленную заботливость начальника поста, добродушнаго капитанъ-лейтенанта Зубова[26]). Прибытіе транспорта встрѣчено было съ живѣйшей радостью, въ надеждѣ заполучить изъ него кое-что необходимое.
О медицинскомъ околодкѣ, при отсутствіи средствъ, не могло быть и рѣчи. Заболѣвавшіе солдаты отправлялись въ Бами, а не то, — лежали въ своихъ палаткахъ до оказіи. Уходъ за ними Зубовъ взялъ на себя.
Геліографное сообщеніе съ Бами дало возможность вытребовать изъ склада Краснаго Креста необходимыя вещи для устройства околодка.
Передневавъ въ Кизилъ — Арватѣ, я съ тѣмъ-же казачьимъ конвоемъ отправился далѣе на второй постъ Казанджикъ, отстоявшій отъ Кизилъ-Арвата въ 87 верстахъ.
Дорога къ нему все время тянется у подошвы Кюриндагскаго хребта, перерѣзываясь во многихъ мѣстахъ рытвинами и промоинами, которыя образовались весной отъ стока съ горъ таявшаго снѣга. Безплодная степь съ правой стороны, вмѣстѣ съ горнымъ хребтомъ и его отрогами слѣва, лишены почти всякой растительности, кромѣ рѣдкихъ колючекъ, да выжженной солнцемъ степной травы.
Отъѣхавъ верстъ 30 отъ Кизилъ — Арвата, у подошвы высокаго холма [27]) вырыто нѣсколько колодцевъ. Мѣсто это носитъ названіе Ушаки и служатъ стоянкой для каравана. Вода въ этихъ колодцахъ не всегда годна для питья. Иногда насыщеніе ея сѣроводородомъ настолько велико, что ее не пьютъ даже верблюды. Въ другое время достаточно продержать эту воду нѣсколько минутъ на воздухѣ, и она дѣлается годною для употребленія.
Крещеніе холма "горой маіора N." произошло благодаря слѣдующему обстоятельству. Спустя мѣсяцъ или даже болѣе послѣ моего проѣзда Михайловской линіи, шайка тэкинцевъ близъ Ушаковъ напала на нашъ верблюжій транспортъ и, несмотря на упорное сопротивленіе, завладѣла имъ [28]). Во время нападенія тэкинцевъ на транспортъ, когда немногочисленный конвой, на половину перебитый, отчаянно отбивался отъ непріятеля, находившійся при транспортѣ маіоръ N.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.