Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана - [11]

), образуемой оврагомъ, на половинѣ дороги, раскидывались уже группы большихъ строевыхъ деревьевъ. Гористый типъ мѣстности и растительность производили пріятное, оживляющее впечатлѣніе послѣ долгой, однообразной пустыни. Къ сожалѣнію, этой рѣдкой цѣнной растительности закаспійской степи наступала уже лебединая пѣсня. Во многихъ мѣстахъ виднѣлись только пни или кучи срубленныхъ полувѣковыхъ деревьевъ, очищенныхъ отъ вѣтвей и съ навинченными на верхушкахъ ихъ бѣлыми стеклянными шляпками. Всё это шло на телеграфные столбы. Проволока телеграфа не была еще доведена до передоваго пункта. Она проходила 270 верстъ и оставалось еще провести около 46 верстъ. До Дузъ — олумскаго поста телеграфные столбы были привозные съ западнаго берега, а затѣмъ начинались кривые, сучковатые, мѣстной обработки нашихъ солдатъ.

Странная разсчетливость! Сохранить десятка два тысячъ рублей, а взамѣнъ этого обезлѣсить берегъ единственной рѣчки въ этой части пустыни и тѣмъ подвергать ее высыханію, уничтожая такимъ оврагомъ и жизненность края.

Вся тяжесть работъ по срубкѣ и обработкѣ этихъ столбовъ лежала, почти исключительно, на солдатахъ Терсъ-окановскаго поста, расположеннаго въ лѣсистой мѣстности.

Приближался вечеръ. Въ воздухѣ подуло вѣтеркомъ и запахло свѣжестью. Спереди доносился шумъ какъ бы отъ водяной мельницы. Мы въѣзжали въ небольшую кустарниковую рощу и стали огибать холмъ, наверху котораго выглядывало горное орудіе и шалашъ сторожеваго пикета. Проѣхали еще немного, и передъ нами открылась, между двумя высокими горами, небольшая лощина, усѣянная множествомъ лиственныхъ навѣсовъ, изъ которыхъ торчали верхушки кибитокъ и палатокъ. Сумбаръ въ этомъ мѣстѣ, благодаря порогамъ на днѣ его, превратился иэъ тихой рѣчки въ бурливую и своимъ шумомъ еще болѣе оживлялъ живописную стоянку. Это былъ Терсъ-Оканъ, съ расположеннымъ въ немъ баталіономъ маіора Сивиниса, въ званіи начальника Терсъ-окановскаго отряда.

Принявъ насъ весьма радушно, маіоръ Сивинисъ не замедлилъ тотчасъ-же осадить меня просьбой — оказать помощь его баталіону бѣльемъ, въ количествѣ 500 рубахъ, такъ какъ почти всѣ солдаты, на работахъ по изготовленію телеграфныхъ столбовъ, износились до послѣдней крайности а интендантство, несмотря на безчисленные запросы, все не высылаетъ требуемаго. Краснорѣчивый маіоръ привелъ, между прочимъ, и тотъ аргументъ, что солдаты его баталіона получатъ эти рубахи не даромъ, ибо они заготовили для Краснаго Креста сѣно и уголь. Какъ бы то ни было, но размѣръ просимаго превышалъ рессурсы моего транспорта и я въ состояніи былъ удѣлить только десятую часть, обѣщая, впрочемъ, похлопотать и объ остальномъ.

Работы по вырубкѣ лѣса для телеграфа, несмотря на всю свою тяжесть, невидимому, мало утомляли солдатъ. Внѣшній видъ у всѣхъ былъ здоровый и оживленный: работа, хотя и трудная, все-же служила имъ развлеченіемъ.

Больныхъ изъ баталіона находилось немного: нѣсколько человѣкъ въ перемежающейся лихорадкѣ, да два или, три случая нечаяннаго пораненія вовремя производства работъ. Помѣщались они на носилкахъ въ просторномъ наметѣ, составлявшемъ медицинскій околодокъ, которымъ завѣдывали два фельдшера.

Скучающее отъ бездѣйствія офицерство, въ томительномъ ожиданіи начала военныхъ дѣйствій, несказанно обрадовалось привезеннымъ мною старымъ газетамъ, которыя быстро разошлись по рукамъ. Нѣкоторые изъ офицеровъ, отъ скуки, занимались изысканіемъ Терсъ-окановскихъ горъ. Множество окаменѣлостей воднаго и земноводнаго царствъ, встрѣчавшихся на нихъ вмѣстѣ съ кусками лавы и отпечатками на поверхности ея створокъ раковинъ, представляли въ геологическомъ отношеніи весьма интересный и богатый матеріалъ для изученія.

Терсъ — окановскій постъ расположенный въ лощинѣ, представлялъ возможность для неожиданныхъ нападеній тэкинскихъ шаекъ изъ-за горъ. Въ предупрежденіе этого, начальникомъ отряду были вызваны изъ баталіона охотники. На обязанности ихъ лежала постоянная развѣдка окрестностей. Въ виду облегченія дѣла, охотники были раздѣлены на нѣсколько маленькихъ группъ, чередовавшихся между собою. Рыская по всѣмъ уголкамъ Терсъ-окана, охотникамъ приходилось нерѣдко встрѣчать тэкинцевъ, но всегда на почтительномъ разстояніи. Обѣ стороны, ограничиваясь обыкновенно нѣсколькими выстрѣлами, уходили во-свояси. На-дняхъ, однако, произошла и болѣе интимная встрѣча. Случилось это въ сумерки. — Усталая группа охотниковъ, исходивъ въ этотъ день нѣсколько десятковъ верстъ и не увидавъ ни одной тэкинской физіономіи, медленно возвращалась по среднему склону горы въ лагерь на ночлегъ. Параллельно ей, по хребту горы двигалась другая небольшая партія, которая стала спускаться къ первой. Но лишь только обѣ партіи поровнялись, какъ въ ту-же минуту стремительно отскочили другъ отъ друга. Оказалооь, что охотники приняли за своихъ тэкинскую шайку. Послѣдняя, вѣроятно, была введена въ заблужденіе татарскимъ языкомъ, на которомъ разговаривали между собою нѣкоторые изъ охотниковъ, такъ какъ многіе солдаты въ Ширванскомъ полку были изъ татаръ, да къ тому же и туркменскій костюмъ нѣсколькихъ, въ который они нарочно переодѣлись, еще болѣе вводилъ въ заблужденіе. Когда минута смущенія прошла и охотники, вспомнивъ о ружьяхъ, бросились на тэкинцевъ— послѣдніе были на горѣ и, давъ нѣсколько выстрѣловъ, скрылись по другую сторону хребта. Пустились за ними въ догонку и, кажется, одного или двухъ настигли и прикололи. Эпизодъ этотъ, развеселившій очень ширванцевъ, варьировался впослѣдствіи на множество ладовъ.