Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана - [12]
Передневавъ въ Терсъ-оканѣ и запасшись водой, такъ какъ намъ снова приходилось ѣхать болѣе 60 верстъ безводной дорогой, въ сторонѣ отъ Сумбара, мы 27-го числа отправились далѣе въ Ходжамъ-кала.
ГЛАВА VII
Перевалъ къ посту Ходжамъ-кала весьма затруднительный для колеснаго транспорта. Ухабистая, изрытая арыками дорога, тянется почти на всемъ протяженіи пути, лишь изрѣдка смѣняясь ровной дорогой. Ко всѣмъ этимъ неудобствамъ присоединяется еще отсутствіе сносной воды, такъ какъ соленая вода колодцевъ на стоянкѣ, называемой Маргисъ, насыщена въ добавокъ сѣроводородомъ.
Верстъ за 6 до Ходжамъ-кала, безплодная мѣстность начинаетъ оживляться; кое-гдѣ появляются кустарники и низкоствольныя деревца; въ воздухѣ ощущается нѣкоторая свѣжесть — признакъ близкаго присутствія воды; наконецъ, передъ глазами выступаетъ ярко — зеленой полосой узкая долина съ серебрящимся на ней ручейкомъ. Долина эта, прорѣзывая поперечно степь, тянется далеко на сѣверъ, переходя въ ущелье между Копепетдагскимъ и Кюриндагскимъ хребтами, называемымъ Кизилъ-Арватскимъ. Ущельемъ этимъ образуется проходъ, соединяющій солончаковую пустыню сѣвера съ пустыней юга, а вмѣстѣ съ ними и обѣ наши коммуникаціонныя линіи.
По другую сторону долины, на невысокомъ косогорьи, построено Ходжамъ-калинское постовое укрѣпленіе, вооруженное четырьмя орудіями и картечницей. Несмотря на свое сравнительно возвышенное положеніе, укрѣпленіе Ходжамъ-кала находится въ весьма невыгодныхъ условіяхъ, благодаря сосѣдству съ мѣстностью, рѣзко пересѣченной по всѣмъ направленіямъ и покрытой густымъ кустарникомъ, что даетъ возможность тэкинскимъ шайкамъ незамѣтно подбираться къ посту или укрываться близъ него. Такого рода положеніе ставитъ въ необходимость держать возлѣ поста секреты и аванпосты, весьма обременительные для незначительнаго гарнизона, выдержавшаго уже не одно непріятельское нападеніе. Небольшой лазаретъ въ 25 мѣстъ наполненъ больными, преимущественно дизентеріей и кишечнымъ катарромъ. Между ними было и нѣсколько раненыхъ.
Въ Ходжамъ-кала заканчивалось телеграфное сообщеніе[13]) и передача депешъ на передовой пунктъ, также и обратно, производилась посредствомъ геліографа, возможное только въ ясную погоду. Аппаратъ этотъ весьма простъ. Два небольшихъ круглыхъ, слегка вогнутыхъ зеркала, поставленныхъ подъ угломъ другъ къ другу, концентрируютъ солнечные лучи въ свѣтовой фокусъ, видимый на разстояніи 25–30 верстъ. Короткія или длинныя колебанія зеркала, производимыя нажиманіемъ пальца, соотвѣтствующія телеграфнымъ знакамъ «точки и тире», даютъ издали такое же дрожаніе свѣтоваго фокуса, наблюдаемое въ бинокль и записываемое на бумагу. Такимъ образомъ составляется депеша.
Мѣста для постановки геліографныхъ станцій требуются, конечно, самыя высокія. Легкость переноски аппарата дѣлаетъ его крайне удобнымъ и практическимъ во время производства военныхъ операцій, но, къ сожалѣнію, непостояннымъ.
Оъ Ходжамъ-кала до передоваго пункта оставался еще промежуточный постъ Бендесены въ 23 верст, съ котораго начинался горный перевалъ къ оазису.
По мѣрѣ приближенія къ Бендесенамъ, все яснѣе и яснѣе очерчивался грандіозный Копепетдагскій хребетъ, остроконечныя вершины котораго кое-гдѣ были подернуты туманомъ. Невдалекѣ, у подножья хребта, на зеленомъ лугу, мѣстами залитомъ водой горнаго ручья, выдѣляется нѣсколько холмовъ и на нихъ сторожевые шалаши.
На холмѣ, примыкавшемъ къ самому подъему, расположены кибитки и виднѣются орудія.
Поверхность вершины его такъ мала, что едва-ли вмѣститъ на себѣ и полуроту. Внизу, у подошвы его пестрѣетъ множество желтыхъ шалашей изъ камыша. Въ нихъ живутъ казаки и, кромѣ того, имѣетъ пріютъ команда охотниковъ. Близъ холма огорожено мѣсто, откуда несется по временамъ отчаянное блеяніе — тамъ устроена лечебница для верблюдовъ. Съ лѣвой стороны дороги къ укрѣпленію и шаговъ на 200 недоходя до него, выступаетъ широкій холмъ, со сторожевымъ постомъ на вершинѣ.
По склону этого холма тянутся нѣсколько грядъ большихъ каменьевъ; за этими камнями были убиты: докторъ Студицкій съ двумя казаками, защищаясь, въ числѣ 13 человѣкъ отъ многочисленной шайки тэкинцевъ. О драматической смерти молодаго врача было въ то время заявлено офиціальной газетой. Краткость сообщенія послужила поводомъ къ разнымъ толкованіямъ и комментаріямъ, какъ мотивовъ происшедшаго случая, такъ и самаго факта.
Постараюсь въ немногихъ словахъ возстановить грустный эпизодъ такъ, какъ онъ произошелъ въ дѣйствительности, 21 іюня. — Дня за три до описываемаго случая, изъ Бами въ почтовое отдѣленіе Ходжамъ-кала былъ посланъ курьеромъ съ бумагами и шифрованными депешами казакъ 5-й Полтавской сотни Каломіецъ, вмѣстѣ съ двумя джигитами. Послѣдніе, прискакавши, спустя нѣсколько часовъ, въ Ходжамъ-кала, заявили начальнику поста, что на нихъ напали тэкинцы, которые убили казака, имѣвшаго при себѣ почтовую сумку; джигитамъ же удалось спастись бѣгствомъ. При полученіи этого извѣстія, тотчасъ была наряжена погоня.
На перевалѣ дѣйствительно нашли обнаженный трупъ казака, но сумки и другихъ вещей при немъ не было. О слѣдахъ пребыванія непріятеля въ этомъ мѣстѣ можно было догадаться по золѣ потухшаго костра и коркамъ недоѣденнаго чурека.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.