Ах, эта сладкая загадка жизни! - [29]

— Эй! — вскричал он. — Да это же Черная Пантера. Вот вам и чемпион.

— Именно так, мистер Физи, — сказал Клод.

— Вот что я тебе скажу, — говорил мистер Физи, продолжая ухмыляться. — Веди-ка ты его туда, откуда привел. Не хочу его больше видеть.

— Но послушайте, мистер Физи…

— Уже раз шесть или восемь, не меньше, я позволил ему бежать ради твоего удовольствия, а теперь хватит. Почему бы тебе не пристрелить его, и дело с концом?

— Послушайте же, мистер Физи, прошу вас. Еще разок, и больше я вас никогда не стану просить.

— Ни разу! У меня сегодня столько собак, что мне с ними не справиться. Для всяких там крабов вроде этого места нет.

Мне показалось, Клод сейчас расплачется.

— Правду сказать, мистер Физи, — заговорил он, — в последние две недели я вставал каждое утро в шесть, выводил его на прогулку, делал массаж, кормил бифштексами, и, поверьте мне, это совершенно другой пес, совсем не тот, который бежал в последний раз.

При словах «другой пес» мистер Физи вздрогнул, будто его укололи булавкой.

— Это еще что значит? — воскликнул он. — Другой пес!

Надо отдать Клоду должное, он не дрогнул.

— Послушайте, мистер Физи, — сказал он. — Не надо придираться к моим словам. Вы и сами отлично знаете, что я не это имел в виду.

— Ну хорошо, хорошо. Но все равно уводи его. Какой смысл участвовать, если он бегает так медленно? Отведи его домой, будь любезен, и не задерживай других.

Я не сводил глаз с Клода. Клод неотрывно смотрел на мистера Физи. Мистер Физи между тем оглядывался в поисках очередной Собаки. Он был в желтом свитере и в твидовом пиджаке. Желтая полоска на груди, тонкие ноги в гетрах, манера дергать головой из стороны в сторону — все это делало его похожим на веселую птичку, возможно, на щегла.

Клод шагнул вперед. Ввиду явной несправедливости лицо его начало несколько багроветь, и я видел, как адамово яблоко так и ходит у него вверх-вниз, когда он сглатывает слюну.

— Вот что я решил, мистер Физи. Я настолько уверен, что этот пес теперь бегает лучше, что ставлю фунт, — он не придет последним. Вот так.

Мистер Физи медленно повернулся и уставился на Клода.

— Ты что, рехнулся? — спросил он.

— Ставлю фунт, только чтобы доказать свою правоту.

Опасный ход, который мог вызвать подозрение, но Клод знал, что ничего другого не оставалось. Стояла тишина, пока мистер Физи, наклонившись, рассматривал собаку — медленно, во всех подробностях. Его скрупулезность невольно вызывала восхищение, как и его память; и вместе с тем следовало остерегаться этого самоуверенного мошенника, державшего в голове форму, окрас и метки, наверное, нескольких сотен разных, но таких похожих друг на друга собак. Ему довольно было самой мелочи, чтобы отличить одну собаку от другой: небольшого шрама, чуть вывернутого внутрь пальца или скакательного сустава, едва заметной горбатости или подпалины — мистер Физи все помнил.

И вот он склонился над Джеки. У него было розовое мясистое лицо, небольшой, с плотно сжатыми губами рот, который, казалось, не может расплыться в улыбке, а глаза, точно две фотокамеры, были наведены на собаку.

— Что ж, — выпрямившись, произнес он. — Пес вроде тот же.

— Да, хотелось бы надеяться! — воскликнул Клод. — За кого вы меня принимаете, мистер Физи?

— За ненормального, вот за кого. Но отчего бы не заработать фунт, тем более так легко? Полагаю, ты забыл, как Янтарь в прошлый раз чуть не обошел его даже на трех лапах?

— Мой пес в тот раз был не готов, — ответил Клод. — Я недавно стал давать ему бифштексы, делать массаж и выводить на прогулки. Но, мистер Физи, вы же не запишете его в сильнейшую группу только затем, чтобы выиграть пари? Это слабый пес, мистер Физи. Сами знаете.

Маленький ротик мистера Физи округлился, сделавшись похожим на пуговицу. Оглядев толпу, он рассмеялся, и собравшиеся рассмеялись вместе с ним.

— Послушай-ка, — сказал он, кладя волосатую руку на плечо Клода. — Собак я знаю, а чтобы выиграть твой фунт, с этой возиться не собираюсь. Пусть бежит со слабыми.

— Все верно, — согласился Клод. — Договорились.

Он отошел вместе с Джеки, и я присоединился к ним.

— Ну, Гордон, слава богу, пронесло.

— Да и я был как на иголках.

— Теперь самое страшное позади, — сказал Клод.

На его лице снова появилось выражение запыхавшегося человека. Он пошел быстрой, подпрыгивающей походкой, точно земля была горячей.

В ворота продолжали въезжать люди, и на поле их теперь собралось человек триста, не меньше. Не очень-то симпатичный народ — мужчины с острыми носами, женщины с грязными лицами, плохими зубами и быстро бегающими глазками. Отбросы большого города. Просочились как нечистоты через трещину в канализационной трубе, протекли струей по дороге и, оказавшись в верхней части поля, образовали вонючее озерцо. Все тут были — мошенники, цыгане, «жучки», отребье, подонки, негодяи, подлецы и мерзавцы из треснувших канализационных труб большого города. Некоторые были с собаками. Собак держали на обрывках веревок. Это были жалкие животные с опущенными головами, тощие паршивые собаки с язвами на ляжках, понурые старые собаки с серыми мордами, собаки, которым дали допинг или напичкали кашей, чтобы не пришли первыми. Некоторые передвигались на негнущихся лапах — особенно один пес, белый.