Агония страха - [11]

– Сожалею, но нет. Официанты у нас люди честные.

– Кто бы сомневался.

– Но, как правило, забытые вещи они передают Диме, нашему бармену. Официанты работают через день, а Дмитрий ежедневно с шести вечера. Обратитесь к нему.

– Я вас понял.

– Но только мне кажется, что у вас при себе ничего, кроме шампанского не было.

– Вы меня запомнили?

– У нас не так много посетителей, а шумные компании привлекают внимание. Плюс профессиональная наблюдательность и знакомый человек среди вашей компании.

– Вы имеете в виду Костю?

– Да, Константина Владимировича.

– Знаковая фигура для вас?

– Для всего города – как никак, а подполковник милиции, заместитель начальника управления по борьбе. После того как он занял этот пост, в городе покончили с рэкетом. В большей его части, конечно.

Слушая сухопарого мужика в белом смокинге с оспинами на лице, Журавлев чувствовал, как душа холодеет и уходит в пятки. Ничего не сказав, Вадим тут же прошел в зал, он боялся, что мэтр с его сверлящими глазками слишком много прочтет по его лицу. Журавлев умел пользоваться собственной мимикой, но только не в тех случаях, когда его застигали врасплох. Чувствуя, что за ним следят глаза мэтра, прожигавшие ему спину, Журавлев прямиком направился к стойке бара.

Парень, стоявший за стойкой, напоминал неудавшегося боксера со сломанным, и не раз, носом, широкими скулами, низким лбом, лишенным бровей, и рыбьими, бесцветными глазами. Его физиономия походила на восковую маску. Ни один мускул на лице не работал, а когда он говорил, шевелилась только нижняя губа.

– Приветствую вас, Дмитрий.

Бармен бросил на посетителя короткий взгляд, будто щелкнул затвор фотокамеры.

– К вашим услугам.

Из этого много не вытянешь, решил Вадим.

– Вы не могли бы мне дать бутылочку «Муската Красного камня». Уж больно вкусное вино.

– Я думал, вы пьете только шампанское.

– У вас наметанный глаз, но иногда я меняю свои привычки. Единственное, что я себе не позволяю, так это водку. Аллергия.

Бармен скрылся за бамбуковой занавеской и вернулся с бутылкой муската.

– С вас двадцать долларов.

Журавлев не спорил. Выложив деньги на стойку, он взял бутылку и тут же ретировался. Свежий вечерний ветерок встряхнул его белокурые кудри. Ему показалось, что он скинул камень с плеч.

Направляясь в сторону летнего кинотеатра, он заметил возле служебных ворот гостиницы «Газель», на борту которой яркой краской светилась надпись «Ореанда». Он подошел к машине ближе. Шофер, толстомордый детина, дремал за рулем, свесив локоть через открытое окно.

– Извини, дружок. Вынужден нарушить твой покой.

Водитель приоткрыл один глаз и покосился на щеголеватого типа, стоявшего возле дверцы.

– Чего тебе?

– Ты ведь вчера работал?

– Мозги пробуксовывают?

– Местами. Но это ты отвозил нашу шоблу домой к Константину Владимировичу. Так?

– Допустим.

– Мне кажется, я кое-что забыл в машине. Не находил?

– Нашел. Но только не твое.

– Уверен?

– Я уверен только в одном, парень. Сматываться тебе надо из города. И вообще из Крыма. Если сумеешь, конечно.

– Мудрый совет. Ты не так прост, как кажешься. Тогда еще один вопрос и я следую твоему совету. Когда ты привез нас на место, возле дома стоял красный «фиат»?

– Нет. Не лезь на рожон, приятель. Исчезай.

– Прощай.

Журавлев отошел от машины и зашагал вдоль темной набережной речушки, впадавшей в море, пока не набрел на скверик, где стояли скамейки, прикрытые густыми листьями каштанов.

Выбив из бутылки пробку, он сделал несколько глотков. Вино и впрямь было вкусным. Взглянув на этикетку, он вспомнил, как утром на квартире Тарасова вытаскивал такие же бутылки из полиэтиленовой сумки и составлял их на пол, чтобы освободить тару для сбора дани с мертвецов. Но что-то на этой этикетке выглядело по-другому. Может, цвет стекла или… Его осенило, будто вспышка молнии сверкнула перед глазами. На тех бутылках, что остались в доме, этикетки не были проштампованы ресторанным клеймом. Это он отчетливо помнил.

4

Майор Скоков явился с докладом к начальнику в девять утра. Москаленко кивнул ему на стул против своего стола и отбросил в сторону папку, которую изучал до появления майора.

– Выкладывай, Данила, что мы имеем на сегодняшний день.

– Крохи, Виталий Семенович.

– Опять из тебя жилы тянуть надо? Времени нет. Следственная бригада из Симферополя уже в Ялте. С минуты на минуту будут здесь.

– Понимаю.

Майор сел на предложенное место и открыл свой потрепанный блокнот.

– Начну с плохих новостей. Личности убитых нам установить не удалось. Как они оказались в доме подполковника Тарасова, непонятно. Никто из соседей и знакомых Тарасова не знает, где он проводил вчерашний вечер. Из управления он ушел в шестнадцать часов и больше его никто не видел. Сержант Копылов, возивший Константина Владимировича, доложил, будто в субботу подполковник ездил в Симферополь встречать какого-то приятеля, но непонятно, то ли в аэропорт, то ли на вокзал.

– Что значит «непонятно», если Копылов его шофер.

– Подполковник был человеком щепетильным. Служебную машину в личных целях не использовал. Копылов сам ему предложил, мол, если надо, то он и в субботу может выйти на смену. Но Тарасов только рукой махнул: «Меня есть кому отвезти». На этом разговор закончился. Соседи Тарасова утверждают что никого из посторонних мужчин ни в субботу, ни в остальные дни, подполковник домой не приводил. Исключением была позавчерашняя ночь, закончившаяся трагедией. Очевидно, его приятель предпочел жить в гостинице.