Агония - [136]

Мика повис на ремнях лицом вниз. Он попытался сделать вдох — безуспешно, воздух не шел в легкие. Из-за сильного рывка при падении самолета ремни, которыми Мика был пристегнут к креслу, натянулись и сдавили грудь; кроме того, в кабине было полно дыма. Мика чувствовал, что его мозг и тело разрываются от нехватки кислорода. Прошло несколько ужасных секунд, показавшихся Мике вечностью, прежде чем он захрипел и с болью, словно вынырнувший на поверхность пловец, втянул в себя наполненный едким дымом воздух. В лицо ему пахнуло жаром, Мика услышал гудение пламени и треск горящего дерева. Второй раз за последние две недели: первый, когда он, истекая кровью, лежал на дне моря, и теперь, в кабине горящего самолета, Мика оказался на грани между жизнью и смертью. Одри молчала, Элли плакала. Дым в кабине стал гуще. Мика почти на ощупь нашел на панели управления нужную кнопку и нажал на нее. Стеклянный колпак над головой сдвинулся сантиметров на десять, затем уперся в искореженный корпус самолета и замер. И все же свежий воздух начал поступать в кабину. Мика кашлял и кашлял, выворачивая внутренности наизнанку. В неровном свете затухающего пламени он видел под собой покрытую опавшими листьями землю и переплетение узловатых корней дуба. Зрелище было настолько необычным, что в первое мгновение Мика подумал, что оказался на другой планете. Он отстегнул ремни, приподнялся на сиденье кресла и, надавив обеими руками на колпак, полностью сдвинул его назад. При каждом движении Мики самолет угрожающе покачивался на ветвях дуба и клевал носом, в любую минуту он мог нарушить шаткое равновесие и провалиться вниз. Мика развернулся в кресле и взглянул на Одри. Она неподвижно висела на ремнях, уткнувшись головой в спинку его кресла. Мика быстро стянул с нее шлем. Одри не шелохнулась, ее обмякшие руки и ноги обвисли, словно у тряпичной куклы. Мика чувствовал себя Питером Пэном, на глазах у которого угасает маленькая фея Тинкербелл. При взгляде на бледное, перепачканное сажей лицо Одри и ее посиневшие губы Мику захлестнула теплая волна любви к ней, сердце сжалось в комок. Он принялся в отчаянии хлопать Одри по щекам.

— Одри, Одри, Одри! — умоляющим голосом повторял Мика. — Очнись! Ну же, балда такая, очнись! Одри?

Мика услышал рев двигателя у себя над головой. Вскинув глаза к небу, он увидел сбивший их истребитель; летчик кружил над лесом и шарил лучом прожектора по кронам деревьев. У Мики оборвалось сердце, когда яркое пятно света остановилось на них, самолет завис прямо над дубом.

— Одри! — Мика стал яростно трясти Одри за плечи, понимая, что если она не очнется сейчас, то уже не очнется никогда. Также Мика понимал, что скорее погибнет вместе с ней, чем бросит одну на произвол судьбы. Мика снова тряхнул Одри за плечо, но она по-прежнему лежала в кресле, точно сломанная кукла. И тут Мику осенило. Он отстегнул ремни, сдавливавшие грудь Одри, и, о чудо, ее веки дрогнули. Одри сделала вдох, второй, закашлялась и распахнула глаза.

— Привет, — сиплым шепотом пробормотала Одри. Она с удивлением уставилась на Мику своими зелеными светящимися глазами. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь привести тебя в чувство, — с облегчением произнес Мика и расплылся в счастливой улыбке.

— Где мы? — прохрипела Одри, хватаясь рукой за горло. От дыма ей было трудно говорить и дышать.

— В лесу. Нам повезло, мы упали на дерево. Но если мы не выберемся отсюда в ближайшие тридцать секунд — нам конец.

Задыхаясь и кашляя, они вылезли из кабины и переползли на толстую ветку дуба. Тем временем пилот сбившего их самолета приметил неподалеку просторную поляну и пошел на снижение. Мика и Одри на мгновение замерли на ветке, затем дружно спрыгнули вниз. Пролетев пять метров, оба благополучно приземлились на кучу опавшей листвы. Оба вскочили на ноги и бросились бежать в глубь леса, замирая от ужаса перед наступающей на них темнотой и тишиной. Они пытались сдерживать кашель, который мог выдать их, но оба снова и снова заходились в приступах кашля: холодный ночной воздух обжигал их легкие, заполненные едким дымом от горящего пластика в кабине самолета. Одри и Мика неслись сквозь чащу, это был бег от смерти, которая шла за ними по пятам. Мика слышали тяжелый топот у себя за спиной и хруст ломающихся веток — пилоты Гормана преследовали их. Одри бежала впереди, поскольку ее искусственные глаза видели встающие на пути стволы деревьев. Мика не видел ничего, только изредка, поднимая лицо вверх, ему удавалось различить на фоне звездного неба спутанные ветви деревьев. Он наугад мчался следом за Одри, понимая, что с каждым шагом все дальше и дальше уходит от Элли.

Как же нам выпутаться из этой заварухи, в отчаянии думал он, налетая на сучья и спотыкаясь о коряги. Как нам вернуться домой?

Наконец Одри остановилась и, задыхаясь, привалилась к стволу дерева.

— Уф, кажется, оторвались, — выдохнула она, — Спасибо КОРДу, их спортивный лагерь пошел нам на пользу.

Пытаясь сдержать рвущееся из груди дыхание, оба прислушались. Мика чувствовал, как зловещая тишина непроницаемой завесой окутывает их со всех сторон. Вдруг где-то в глубине чащи раздался треск веток, затем ночную тишину прорезал звук, от которого кровь стыла в жилах, — по лесу пронесся низкий протяжный вой.