Его нет, но разве этот спор с собой, этот счет без итога не его присутствие во мне?
Это же неправда, что я убила его в себе.
Есть и этот странный, оцепенелый покой, и облегчение, но все-таки он здесь, он рядом со мной, во мне, только теперь это иначе мучает, иначе пугает.
Потеряв его, я наконец-то победила его отчужденность.
Мундек Варденга допросился водки. Станет ли Теофиль Варденга, мой ученик, похожим на брата? Я должна остаться в этой школе, должна узнать, каким станет Тосек Варденга.
Очень недобросовестно я провела сегодня уроки.
Ряска — водяное растение…
Завтра…
Завтра утром я увижу своих ребят. Им не надо знать, что я не лучше их и не умнее, что я сама учусь азбуке. Нельзя разочаровывать их, внушать им неуверенность. Надо подготовиться. Пора освободить место на первой парте.
Я, Агнешка Жванец, учительница.
Мое место будет здесь, за этим столом. Я снова увижу их всех, я их знаю уже несколько месяцев, снова услышу громкий шелест перешептываний и, поднявшись, хлопну в ладоши — вот так.
До чего тихо. За окном каплет с ветвей весенняя роса. Ночь пахнет теплым мраком. Ведь уже весна.
Подумай сейчас обо мне, Иза, не пожалей для меня крупицы хорошего чувства, хорошей дружбы. Ночь, никого нет, и я ужасно боюсь.
Скорей бы уже настало утро.
До утра еще далеко. В школе тихо и пусто. И темно. Я едва различаю перед собой два ряда пустых и темных парт.
Геленув, 1963
