Агидель стремится к Волге - [62]
— Никак опоздали?
— Половину нашей земли разворотили!
— А избушки-то, избушки! Будто на островке в море!
— Изгороди порушены!
— А где же сами пахари?
— Вон там, где мы кобылиц доим…
Староста рванул вперед, увлекая за собой джигитов. Завидев на берегу Сюмюка с два десятка холопов, распахивавших целину, и солдат, он придержал коня.
— Агай-эне, пахарей стерегут вооруженные ратники. Что будем делать, драться или назад повернем?
— Мы, что, для того сюда явились, чтобы воякам задницы свои показать?! — с возмущением воскликнул Давлетбай. — Это же наша земля! Земля, завещанная нам предками. И я буду драться за нее насмерть!
— Я тоже жизни своей не пожалею… — сказал Исхак.
Их поддержали и остальные.
— Гнать отсюда боярских холуев!
— А станут упираться — никакой им пощады!..
Подзадоривая друг друга, джигиты бросились вперед.
Заметив их приближение, офицер что-то прокричал, после чего раздались выстрелы.
Башкиры, испугавшись, придержали разгоряченных коней.
— Может, вернемся? — предложил Исхак.
— Ружей урысовых испугался? Нечего было тогда сюда соваться! — огрызнулся Давлетбай и, ударив каблуками по бокам лошади, вырвался вперед.
Скрежеща зубами и меча искры огненным взором, Исхак молча ринулся вслед за товарищем. Остальные тоже не устояли.
Раздался оружейный залп.
Кто-то из джигитов, смертельно раненный, вывалился из седла. Но гибель одного человека не остановила башкир, а лишь еще пуще разозлила их.
Казаки не успели распутать своих лошадей и были вынуждены сражаться с башкирскими всадниками пешими.
Битва была недолгой.
Когда обезоруженных казаков и офицера привели к старосте, раздался чей-то вопль:
— Держите сына боярского!
— Где?
— Уходит к Сюмюку!..
Старшему сыну Максимова не удалось скрыться. Прохора быстро изловили, заломили ему за спину руки и связали.
Он отчаянно вырывался и, гневно вращая глазами, требовал, чтобы его освободили:
— Не будет вам никакой пощады! Хотите жить — отпустите всех подобру-поздорову!
— Угодья наши самовольно распахал, теперь отомстить грозится, яуыз[58]! — просверлил его ненавидящим взглядом Давлетбай.
Его слова были подхвачены другими:
— Это он во всем виноват!
— Оскопить его, чтоб не портил наших девушек!
— Правильно!..
Сообразив, какую участь ему готовят, Прохор не на шутку испугался.
— Да кто дал вам право чинить казнь такую!
— А у тебя есть право грабить башкортов, распахивать незаконно их земли, бесчестить наших красавиц-дочерей да жен, яуыз?! — гневно ответил боярскому сыну староста и дал разрешение кастрировать его.
— Лучше уж забейте насмерть! — взвыл Прохор.
— Нет, убивать мы тебя не станем, живи. Но сделаем так, чтобы впредь ты не смог портить наших девушек, — сказал Ишмурат, известный мастер по кастрации жеребцов.
Увидев в его руке острый нож, Прохор зарыдал.
— Умоляю вас, отпустите, бога ради!.. Близко не подойду теперь к башкиркам!..
— Ясное дело, не подойдешь. Куда уж тебе, скопцу! — невесело усмехнулся Ишмурат и велел повалить орущего боярина на землю.
Тот дергался и брыкался.
— Братья, крепче его держите!..
Оказавшись без штанов, Прохор понял, что дела его плохи, и зарыдал еще пуще:
— Спа-си-те-е-е!.. Бога ради, спасите, кто-нибудь!
Но его крики и слезы никого не разжалобили. А связанные по рукам и ногам казаки и пахари лишь молча наблюдали за происходящим.
— Раздвиньте ему ноги да держите крепче! — скомандовал Ишмурат и, встав на колени, склонился над лежащим.
— Лежи тихо, Прохор, не дергайся! Будешь спокойно лежать, ничего не почувствуешь. А то ведь я могу невзначай лишнее отрезать.
Тот, продолжая на что-то надеяться, закричал:
— Пощадите!.. Все отдам, ежели не тронете!..
— Только так тебя можно остановить, распутника… — мрачно произнес Ишмурат, занося над боярином нож.
Прохор выпучил глаза и что есть мочи завопил.
Привыкший кастрировать жеребцов Ишмурат спокойно делал свое дело, приговаривая:
— Потерпи маленько, сейчас кончу. С этого дня будешь жить без всяких забот. — Произведя операцию, он посыпал рану солью, чтобы остановить кровь, завернул в тряпочку кусочек отрезанной плоти и, протянув одному из крестьян, наказал: — На, отдай это боярину Максимову да передай на словах, пускай не держит на нас зла. У нас не было другого выхода.
Пахари зашумели:
— Уж мы-то вас понимаем, ишо как понимаем!
— Молодой боярин и нашим девкам житья не давал!
— Теперь-то уж, чай, угомонится!..
Пахари положили Прохора в телегу и погнали лошадей за гору Сеяле, в поселок.
Когда они скрылись из виду, Давлетбай кивнул в сторону казаков.
— А с этими что делать будем?
— Они тоже не виноваты, потому как сами подневольные. Отпустим их, — рассудил староста.
V
Не зря говорят — от судьбы никуда не денешься…
Когда мештимцы, отправив ратников и офицера назад, предавали земле тело погибшего джигита на зыярате возле весенней стоянки, никому из них и в голову не могло прийти, что творится в то время в их родном ауле. А между тем казаки, воспользовавшись их отсутствием, совершили стремительный налет на Мештим, надругались над женщинами и захватили их с собой вместе с добычей.
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
«Микерия Нильская Лилия» ученого-ориенталиста, журналиста и писателя О. И Сенковского (1800–1858) — любопытная египетская фантазия, не переиздававшаяся более 150 лет. Глубокомысленные египтософские построения сочетаются в этой повести с вольтерьянским остроумием и пародийной наукообразностью. Издание сопровождается оригинальными иллюстрациями.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.