Агидель стремится к Волге - [12]
К тому времени Иван Грозный поправился. Он не мог допустить возрождения покоренного им ханства и направил на Каму карательные отряды под началом Данилы Адашева. Не довольствуясь этим, через несколько месяцев царь послал в Казань полки под командованием воевод-князей Семена Микулинского, Ивана Шереметева и Андрея Курбского.
За четыре недели они опустошили край. Идя от селения к селению, их отряды уничтожали все на своем пути, сжигая деревни, забирая с собой скот, угоняя жителей в плен. Всего было взято ими до шести тысяч мужчин, пятнадцати тысяч женщин и детей. Зимой 1554 года каратели захватили и сожгли крепость Мешь-Тамак.
К лету, когда к Мамышу-Берды и Али-Акраму присоединились луговые черемисы, война возобновилась. Московские власти не преминули ответить на это посылкой новых войск под началом Мстиславского и Михаила Глинского.
Последовали опустошительные походы карателей на волости, во время которых были уничтожены десятки селений. Им помогали новокрещеные местные жители. Тысячи непокорных и повстанцев были казнены или взяты в плен.
Государь щедро отблагодарил своих воевод и верных ему татар, отметил их ревностное служение золотыми медалями. Но луговые люди во главе с Мамышем-Берды продолжали сопротивляться.
Поняв, что от призванного им на царство Али-Акрама и его дружины нет никакой пользы, а есть лишь одни убытки, он отрубил ему голову.
К весне 1556 года у Мамыша-Берды было две тысячи человек. С таким воинством он подступил к острогу горных людей. Те вступили с предводителем мятежников в переговоры, пообещав поддержать его, и пригласили отметить сделку. Однако вероломные хозяева перебили пришедших с главарем стражников, самого схватили и доставили в Москву, где вскоре казнили. В благодарность за поимку Мамыша-Берды государь сократил людям Горной стороны подати.
Ногайский мурза Юсуф, отец умерщвленного Али-Акрама, лишил оставшихся без предводителя повстанцев помощи. И карательным отрядам во главе с боярином Морозовым ничего не стоило расправиться с ними. Они сожгли Чалымский городок.
Стремясь к окончательному усмирению местного населения, власти посылали все новые и новые отряды, которые продолжали карательные операции. Те, кому удалось спастись, являлись в Казань и били челом наместнику.
Однако волнения утихли не сразу. Попытки сопротивления какое-то время еще продолжались. Государь шел на все, чтобы навсегда покончить с любыми проявлениями неповиновения.
В течение пяти лет власти занимались усмирением населения бывшего Казанского ханства. Как раз в тот период посетившие Москву четыре башкирских посла получили от царя жалованную грамоту. И башкиры, храня ему верность, в большинстве своем не поддерживали повстанцев.
Иван Грозный был доволен новыми подданными, и карательные войска не стали нарушать их пределов в районе Сулман-Камы.
VII
Еще в начале 1555 года сибирский князь Едигер, потрясенный судьбой Казанского ханства, и находясь под впечатлением событий, происходящих вокруг Астрахани, забил тревогу. Предвидя, что зауральские башкиры и прочие народы, входящие в Сибирское ханство, попытаются освободиться от зависимости, он решил утвердиться в своих владениях. Для этого он должен был заручиться поддержкой Ивана Грозного.
Едигер перенес ханскую ставку из Чимги-Туры[11] в Кышлык-Искер[12] и созвал на совет ближайших помощников.
— Надобно кому-то из нас в Московию идти и сказать Ивану Грозному, что мы согласны быть его данниками. Нет у нас выхода. Ежели хан московский нам не пособит, мы не сумеем сдержать баламутов. Особенно трудно будет справиться с башкирами. Стоит только заварухе начаться, ханы козацкие тоже в стороне не останутся, на земли наши набросятся, станут грабить народ…
— А как же мы? Что нам самим после уплаты ясака останется? — спросил Боянд-бей.
— Положенную Ивану дань станем отбирать у непокорных башкир.
— Чтобы еще больше разозлить их?
— Они даже не пикнут, когда прознают, для кого ясак, — уверенно сказал Едигер.
— Ну что ж, дело верное. Надобно его ускорить.
Едигер кивнул в знак согласия.
И вот летом посланники хана Сибирского Тягрул и Панчады явились в Москву. Пав ниц перед русским самодержцем, они в выспренных выражениях поздравили его со взятием Казани и Астрахани.
— О великий шах, вы — самая надежная защита и опора Сибирского ханства… — изощрялся Тягрул, пытаясь льстивыми речами завоевать расположение Белого царя.
Ивану Грозному претила неискренняя лесть. Он задергался на троне и, сверкнув зловеще очами, вскинул руку и грубо оборвал велеречивого посла:
— Довольно!.. Ближе к делу!
— Великий шах! — обратился к нему Панчады. — Повелитель наш Едигер просит Вас принять во имя свое и под руку свою землю Сибирскую, дабы утвердить там спокойствие.
— Задарма, что ли?! — мрачно усмехнулся тот.
— О великий шах, хан обязуется высылать вам дань, положенную башкирам.
Выяснив, каковы размеры башкирского ясака, Иван Грозный досадливо поморщился и заявил без обиняков:
— Нам этого мало. Мы сами положим на вас ясак!
Выпытав, чем богато Сибирское ханство и сколько в нем жителей, он поставил условием, чтобы с каждого из тридцати тысяч с лишним человек ежегодно взимать по соболю и белке.
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
В книгу члена Российского союза писателей, военного пенсионера Валерия Старовойтова вошли три рассказа и одна повесть, и это не случайно. Слова русского адмирала С.О. Макарова «Помни войну» на мемориальной плите родного Тихоокеанского ВВМУ для томского автора, капитана второго ранга в отставке, не просто слова, а назидание потомкам, которые он оставляет на страницах этой книги. Повесть «Восставшие в аду» посвящена самому крупному восстанию против советской власти на территории Западно-Сибирского края (август-сентябрь 1931 года), на малой родине писателя, в Бакчарском районе Томской области.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.