Агентство социальной адаптации людей и нелюдей - [7]

-Нужно чаще бывать в более приличных местах, - Стелла кивнула в знак приветствия невысокой худенькой девушке в открытом кожаном платье, протирающей полотенцем стойку, осклабившуюся после ее слов в жутковатой улыбке, продемонстрировавшей блестящие мелкие камешки, украшающие белоснежные зубы, - без обид, Милашка!

-Мы гордимся нашей репутацией! - Из-за спины сестры выглянула ее близняшка, Очаровашка, приветливо и как-то очень загадочно улыбнувшись ей, наводя на мысли о том, что непоседливым сестричкам, держащим на окраине города таверну "Одинокая сирена", что-то от нее понадобилось. - Как поживаешь? В последнее время ты на самом деле не балуешь нас своим обществом!

-Дела, дела, - Стелла прищурилась, внимательнее приглядываясь к девушкам, которые полностью соответствовали своим прозвищам, прилипшим намертво и со временем заменившим настоящие имена. Зеленоглазая красавица с белоснежной кожей, усыпанной россыпью мелких веснушек, беззаботно тряхнула длинными рыжими кудрями, подмигнула ей и расплылась в широкой улыбке. Точно что-то нужно, пришла она к выводу. И просьба, судя по всему, будет непростой, раз она не решается заговорить сразу, обдумывая, с чего бы начать...

-Как обычно? - На всякий случай уточнила Милашка, поднимая на нее вопросительный взгляд, хотя уже взялась наполнять высокий стакан.

Кивнув, Стелла подошла к стойке, позволила мужчине, не прекращающему довольно и широко улыбаться, сжать ее в крепких сильных объятиях, от души похлопала его ладонями по спине и тихо произнесла. - Что-то ты сдал, Задира.

-А, - небрежно отмахнулся тот, неохотно выпуская ее из рук, - все никак после ранения не оправлюсь! Ну да ничего, лекарь меня хорошо подлатал, качественно, так что дело уже пошло на лад. И вовремя, скажу я тебе, пару дней назад я встать самостоятельно не мог, хозяин даже сам ко мне в комнатку поднимался, искоса поглядывал с подозрением... Видать, прикидывал, искать ему нового вышибалу или не нужно. Только рано меня со счетов списывать, помирать я не собираюсь. На том свете, говорят, пиво да медовуху не подают!

В этом был весь Задира. Охраняя пользующийся популярностью у торговцев и путешественников постоялый двор от лихих людей, мужчина с пугающей периодичностью натыкался на острые ножи тех, кто с его политикой немедленного выставления за дверь был категорически не согласен, пару дней отлеживался на узкой неудобной койке, приходя в себя. А потом вставал, словно ничего и не было, и отправлялся по давно заведенному обычаю в таверну на окраине города, которая располагалась в неблагополучном и опасном для большинства людей районе, чтобы выпить пару кружек медовухи и вернуться к работе. Она познакомилась с вышибалой, будучи стражницей. Служанки, наводящие порядок рано утром в освободившихся комнатах, откуда съехали постояльцы, обнаружили странный труп. Хозяин сразу вызвал стражников. Те добросовестно выполнили свои обязанности, опросили всех работников, узнали от них, что между погибшим торговцем, упившимся накануне до бессознательного состояния, и вышибалой произошел серьезный конфликт, решили, что одним только маканием безобразно ведущего себя постояльца в бочку с холодной водой последний не ограничился, и бросили его в тюрьму. Откуда его выпустили только благодаря Стелле, вовремя вмешавшейся в ход дела, которое уже собирались закрывать. Конечно, действовала она не по собственному желанию, потому что на тот момент даже не знала мужчину, обвиняемого в убийстве, а по просьбе молоденькой прислужницы, переживающей за него. Подозревая, что слушать ее просто не захотят, не зная, к кому обратиться, девушка с несчастным видом стояла у главных ворот, ведущих в крепость, отчаянными взглядами провожая проходящих мимо стражников. Заметив возвращающуюся после патруля Стеллу, она отважилась подойти к ней, честно признавшись, что решилась на это только по тому, что она была женщиной. Служанка видела, как погибший постоялец, перед тем, как подняться к себе в комнату, ожесточенно спорил с каким-то стариком в странном светлом одеянии. Она рассказала об этом случае стражникам, но они ее словам не предали особого значения. Еще бы, кандидат на виселицу у них уже был, поэтому они не стали осложнять себе жизнь лишними, с их точки зрения, расследованиями и расспросами, проигнорировали рассказ прислужницы, и благополучно забыли об убийстве на постоялом дворе. Ровно до того момента, пока их не вызвали в кабинет командира отряда, чтобы сделать первое предупреждение за халатность. Всего предупреждений было два, после третьего проступка любого, какую бы высокую должность он не занимал в Хантаре, просто вышибали на улицу без права продолжать трудовую деятельность вгороде.

Подождав, пока собравшиеся за столиком неподалеку мужчины отсмеются, отсалютовав улыбающемуся шутнику полупустыми кружками с пивом, она достала из кармана кожаного плаща бархатный мешочек, с вышитым на нем гербом, и показала его Задире, заинтересованно посматривающему на нее. - Знаешь, кому он принадлежит?

-Голубка, белые розы, трехцветная ленточка, - задумчиво протянул мужчина, принимая у нее из рук дорогую вещицу, изучая ее долгим цепким взглядом. Он погладил пальцами с огрубевшей, потрескавшейся кожей роскошную ткань. Простоватое лицо с курносым крупным носом, неоднократно перебитым и неровно сросшимся, впалыми щеками, тонкими губами и невыразительными серыми глазами выражало такое благоговение, словно он прикасался к какой-то святыне. Стелла не знала, откуда взялось такое странное увлечение, хотя неоднократно задавалась этим вопросом, но не стала спрашивать, чтобы не обидеть Задиру. - Так это Торнтонов герб. Старинное и древнее семейство, основатели столицы, можно сказать.