Агентство «Лилит». Сказка об обречённой царевне - [14]

Я выяснила, что мальчик пропал между 14.55 и 15.10, когда няня оставила его возле универсама с одной милой дамой, пообещавшей присмотреть за малышом. Отправившись в нужный временной отрезок, я обнаружила, что милой дамой оказался смазливый молодой ублюдок, переодетый в женское платье. Его женоподобная внешность в первое мгновение сбила с толку даже меня. За годы службы я на какой только маскарад ни насмотрелась и кем только сама ни прикидывалась. Мерзавец наплёл Майки, что должен отвезти его к маме, которая ждёт их на берегу, и повёл мальчика в ближайший переулок, где был припаркован неброский мини-джип. Я следовала за ними до западной окраины — при неполном переходе пространство можно преодолевать с любой скоростью. Джип остановился недалеко от старой гавани, в заброшенном рыбацком посёлке, который собирались снести, чтобы состоятельным горожанам было где строить дачи. Майки вёл себя спокойно и доверчиво, но когда подонок, заведя его в заброшенный дом, скинул женский парик, а вместе с ним и добрую маску, малыш испугался и заплакал. Надо было видеть, как заулыбался мерзавец при виде его слёз. Как он радовался, предвкушая, что сейчас сполна насладится страданиями и страхом своей жертвы. Полный тайминг дался мне с трудом. Пространство словно бы уплотнилось, отделяя меня от жертвы и преступника, не позволяя мне вписаться в материю недавнего прошлого. Наверное, только ярость и помогла мне совершить переход. Моё появление было столь неожиданным, что мерзавец даже не успел удивиться. Я отключила сперва его, потом (уже другим способом) перепуганного ребёнка и вместе с Майки переместилась к себе домой. Прежде чем уничтожить убийцу, я хотела выяснить, не замешан ли он в каких-нибудь нераскрытых преступлениях. В его кармане оказались водительские права на имя Джима Криспела. Благодаря Джонни я могу свободно гулять со своего компьютера по полицейским архивам Объединённого королевства. Данные о двадцатидвухлетнем Криспеле я нашла быстро. Пару лет назад он был задержан по подозрению в попытке похищения. К счастью, соседка заметила, как он уводит со двора шестилетнего Тони Коркорана. Уголовное дело не возбудили — Криспел не успел сделать ребёнку ничего плохого. К тому же он убедил полицию, что всего лишь хотел покачать мальчика на качелях. Дескать к ним-то он его и вёл, а вовсе не со двора. Нераскрытых преступлений в отношении детей последние пять лет в Гринлендсе не было, а к тем, что были раскрыты, Джимми Криспел не имел никакого отношения. Интерпол им интересоваться не мог, поскольку Криспел никогда не покидал пределов королевства. Всё-таки хорошо, что этот ублюдок попадал в полицию и на него там сразу завели досье.

Я вернулась в старую гавань и подожгла заброшенный дом, где лежал бесчувственный Джимми Криспел. Насильник и убийца, который не успел и уже никогда не успеет никого изнасиловать и убить. Потом позвонила в пожарную службу. Вечером в новостях передали, что неизвестная женщина, проезжавшая по шоссе Зиммен-Драйв, увидела дым, который поднимался над крышами старого рыбацкого посёлка, и тут же сообщила об этом. Пожарные приехали быстро, но ветхое деревянное строение уже почти сгорело. На месте пожара обнаружен труп — скорее всего, какой-то бродяга уснул в заброшенном доме, забыв потушить сигарету.

Мальчика я вернула родителям на следующий день. Нехорошо обманывать, тем более детей, но у меня не было другого выхода. В академии всех первокурсников проверяют на способность к гипнозу. Я вошла в те четыре процента учащихся академии, у кого данные способности обнаружили и тщательно развивали. Не скажу, что владею гипнозом очень хорошо, но моих возможностей вполне хватило на то, чтобы внушить Майки ту историю, которую он должен был рассказать полиции и родителям. Некая тётя пообещала отвести его к маме, а сама привела в какой-то незнакомый дом и очень долго никуда не отпускала, а потом оставила его одного. Он сначала спал, потом проголодался и вышел на улицу — дверь незнакомая тётя оставила незапертой. Он оказался на пустом берегу, долго бродил, очень устал и заснул возле перевёрнутой лодки, а утром его разбудила уже другая тётя — я. Вмешиваясь в прошлое, я всё обставляю так, чтобы у клиента была иллюзия нормального течения времени. Во всяком случае у клиента, который не знает о моём даре. Подписывая протокол, я заметила, что начальник участка смотрит на меня так, словно какая-то мысль не даёт ему покоя. В деле было много неувязок, и я молила Бога, чтобы комиссар и два детектива, занимавшиеся делом Майки, оказались не слишком въедливы и дотошны. Бог меня услышал или этим ребятам просто не хотелось вникать в детали, но обошлось без лишних вопросов. Главное, что преступление, совершённое на их территории, раскрыто. Ребёнок найден. Я знала: обещание комиссара продолжить поиски таинственной похитительницы — чистейшей воды брехня. А они знали: мне есть, что скрывать, и я не стану возмущаться, когда в новостях объявят: "Поиски пятилетнего Майкла Дженкинса успешно завершены. Королевская полиция благодарит частного детектива и рыцаря Ордена тамплиеров леди Теодору Лайен за оказанную помощь". Так и объявили. В тот же день. А вечером произошло то, чего я опасаюсь каждый раз, когда вмешиваюсь в судьбы людей. Я поднималась из конторы к своей квартире на третьем этаже и уже у самых дверей ощутила спиной холод. Не тот, что похож на дуновение прохладного ветра, ворвавшегося в дом с улицы. Этот холод ни с чем не сравнить. Как и тьму, которая идёт следом за ним. Кроме меня её никто не видит. Она опасна только для меня. Я ещё успела запереть за собой дверь и распахнуть окно в надежде глотнуть свежего воздуха, но в лицо мне пахнуло ароматом смерти. Этот проклятый запах роз… С некоторых пор он ассоциируется у меня со смертью. И предательством. Делия Хоуп… Взрывы в Мангейме. Отчаянные, изматывающие прыжки во времени… Всё зря. Пышные похороны с золотисто-чёрными флагами и охапками роз — белых, розовых, алых, пурпурных… И ещё бордовых — почти чёрных, как запекшаяся кровь. Они были всюду, даже под ногами. А потом были холод и тьма, засасывающая всё глубже и глубже. Почему я сопротивлялась? Ведь я же хотела умереть… Нет, я себя обманывала. Я всё равно хотела жить.