Агентство «Аргентина» - [47]

— Ладно… давайте пока о приятном, — вздохнул Ньялсага. — Кто подъехал первым, вы или они?

Ответил Ява:

— Подъехали мы одновременно, секунда в секунду. Так что, как разбираться сейчас будем — не знаю.

— Святые ежики, что неясного? Я им сейчас рожи начищу — вот и разберемся!

— Ты бы раньше времени на рожон не лез, — посоветовал Ява, здраво оценивая ситуацию.

Алина неприязненно посмотрела на Лютера и поджала губы.

— Мечтаешь, что бы ты с ним сделала, попади он в твои руки связанным? — ехидно поинтересовался Ява, от которого не укрылись взгляды, которыми обменялись Алина и «Бриммский василиск».

— Заткнись, извращенец, — проворчала она.

Ньялсага подумал немного и вздохнул.

— Деваться некуда, придется потолковать с Кеменом.

— Потолковать? — переспросила Алина. — О, да вы, я гляжу, друзьями стали?

— Охранное заклинание обнови, — деловито напомнил Ява. — Кто знает, что ему в голову взбредет? А о чем ты с ним говорить собрался?

— На ужин хочу пригласить, — буркнул Ньялсага. — Пора уже завязать близкие отношения, а?

Бахрам с готовность захохотал.

— Отличная шутка! Ты классно пошутил!

Вдруг он умолк и подозрительно уставился на Ньялсагу.

— Или ты взаправду?

Ньялсага тяжело вздохнул.

— Что у вас с чувством юмора? Конечно, шутка.

— Святые ежики, это хорошо, а то я было подумал…

Бахрам оглянулся на остальных:

— Чего молчите? Мы же договорились смеяться, когда он будет шути…

Алина ткнула его кулаком в бок и Бахрам умолк.

В разговор вступил Ява.

— Запоминай главное, — сказал он Ньялсаге, блестя глазами. — Постарайся быть романтичным. Рассказывай, что ты одинок, никем не понят и мечтаешь о большой настоящей любви. Не забудь добавить, что ты много страдал в жизни. Это всегда работает!

Ньялсага в упор посмотрел на него, но смутить Яву было не так-то просто.

— И главное — побольше двусмысленностей!

— Я хочу просто поговорить. Обсудить ситуацию. Дэберхем ясно дал понять, что кого-то обнаружил. Мы явились, а никого нет! Такого раньше не было. Поэтому…

Снова вмешался Бахрам.

— Ежик всемогущий, они к нам направляются! Тоже видно потолковать решили…

— Ну что, приглашаем на ужин? — поинтересовался Ява. — Накормим их Алининой стряпней и дело в шляпе: противник устранен!

— Это уж слишком, — отверг заманчивое предложение Ньялсага. — Мы же не изверги какие!

Но разговора не случилось: туман над морем сгустился, окрасился в дымный цвет и на мокрый песок шагнули долгожданные «гости».

… Держались они так, словно заглянули в давно знакомое и привычное местечко.

Первой взгляду предстала красивая молодая женщина с пепельными волосами, уложенными в высокую прическу, открывающую белую шею с шелковой лентой медальона. Голубое атласное платье, отделанное старинными кружевами и расшитое мелким жемчугом, изящные туфельки с накладными бантами — казалось, красавица явилась на морской берег прямиком с бала. На украшенном золотым шитьем поясе женщины висел маленький арбалет.

Спутники таинственной дамы выглядели попроще.

Следом за ней на берег шмыгнул маленький щуплый человечек неопределенного возраста с коротко стрижеными седыми и глубоко посаженными голубыми глазами, в лучиках мелких морщин. Он был одет в коричневый поношенный камзол, коричневые же штаны, а наружность имел до того неприметную, что стоило хоть на мгновение отвести от него взгляд — и уж не припомнить, как он выглядел!

Завидев людей, человечек сладко улыбнулся, отвесил поклон и встал позади красавицы в бальном платье, глядя так ласково и приветливо, словно нежданно-негаданно обрел давно потерявшихся родственников.

Второй же спутник, сутулый пожилой мужчина среднего роста, облаченный в скромную черную одежду, напротив, внешность имел запоминающуюся и черезвычайно к себе располагающую. Он был чисто выбрит, причесан, держался степенно и с достоинством. Его цепкие черные глаза основательно обшарили и людей, стоявших на берегу и местность кругом.

Следующий «попаданец» не появился, а вывалился из тумана, будто кто-то невидимый дал ему сзади крепкого пинка. Еле удержавшись на ногах здоровенный рыжий детина с физиономией, густо заляпанной веснушками, открыл рот и огляделся по сторонам. Увиденное поразило его: он хмыкнул, почесал пятерней в голове и, словно в ожидании приказа, уставился на женщину в голубом платье.

И последним из тумана, который уже трепал и развеивал свежий ветер, выехал верхом на коне призрачный однорукий всадник в доспехах. Он производил ощущение жути: казалось, откинь он забрало — за ним обнаружится не человеческое лицо, а черная клубящаяся мгла. На боку всадника висел меч в ножнах.

Появление странной компании поразило людей, но Ньялсага успел подумать, что если б не странная ситуация, эту минуту следовало бы запомнить надолго: как-никак, ему впервые удалось увидеть Кемена и Лютера с вытаращенными глазами.

Но в следующий момент пришлось удивиться еще больше, потому что пепельноволосая красавица бросила на Кемена изумленный взгляд и воскликнула:

— Хэрвелл?!

Рука женщины скользнула к арбалету и сжала рукоять.

Сутулый человек в черном, разглядывая Кемена, задумчиво пожевал губами.

— Позволю себе усомниться, — почтительно, но твердо проговорил он глухим негромким голосом.