Агент зарубежного центра - [75]

Позднее Хольм узнал о «герое» из публикаций в республиканской печати, а еще больше — от председателя «Центра помощи». Как оказалось, для Антса Киппара история Никлуса и сам он стали важной вехой в становлении его организации. Недаром в 1983 году он выпустил в Стокгольме объемистую книгу под эгидой своего «Центра» — «Двое, кто не сдались», на эстонском языке. Вольдемар был, наверное, первым эстонцем из Эстонской ССР, кто держал в руках эту полиграфически хорошо оформленную книгу в толстом плотном переплете, с множеством иллюстраций и картой Эстонии на развороте перед титульным листом.

Он подавал немалые надежды, студент Тартуского госуниверситета Март Никлус — успешно занимался изучением шведского и других европейских языков в группе знаменитого профессора Пауля Аристе, проявил способности к орнитологии — даже написал оригинальный научный труд, начал переводить на эстонский «Происхождение видов» Дарвина. Впереди открывалась реальная перспектива хорошей научной карьеры. Но дух неприятия советского образа жизни в семье, в ближайшем окружении подтолкнул его на конфликт с законом, на сознательную связь с приезжавшими в Советский Союз агентами иностранных спецслужб, готовность помочь им в антисоветской деятельности.

На курсах иностранных языков в Тарту, где он преподавал языки интеллигентной публике, Марта Никлуса считали очень энергичным, добросовестным работником. Наверное, так оно и было. Но замеченная соответствующими органами активность молодого преподавателя в тайной антисоветской пропаганде и небезобидных контактах с иностранными антисоветчиками неотвратимо привела его на скамью подсудимых. В первый раз он был арестован в августе 1958 года, отсидел восемь лет и был освобожден в 1966 году досрочно. Случилось это после многочисленных просьб его родителей — Президиум Верховного Совета Эстонской ССР пошел им навстречу.

Вернувшись в Тарту, Март Никлус устроился на работу в автоколонну ремонтником, потом получил права водителя, потом был диспетчером. Стал преподавателем на курсах иностранных языков, где работал раньше. До тридцати часов в неделю занимался с желающими выучить английский, немецкий, французский, русский языки. Да, даже русский, на котором он отказывался говорить в тюрьме.

Стали навещать его бывшие «однокашники» по заключению. Приезжали из Риги и Вильнюса, из Киева и других мест. Да и сам он не сидел на месте. Свободно ходил и ездил куда хотел, получил разрешение на въезд в пограничную зону — на Сааремаа, побывал на маленьких эстонских островах Вилсанди, Абрука. Наблюдал за птицами — это стало его научной страстью. Вновь открывались возможности на будущее. Но, как оказалось, суровый урок, полученный от жизни в молодости, не пошел впрок.

Возобновилась переписка со Стокгольмом, взялся сочинять заявления, клеветнические письма, экземпляры которых были обнаружены у разных людей и в разных местах республики. На эстонском и русском языках распространял свое собственное «Жизнеописание», переполненное ложью на советский общественный и государственный строй, хранил и распространял главу из антисоветской книги Кюнга «Эстония как пример». Текст этой главы найден при обыске у знакомых и в доме самого Никлуса. Печатались тексты на его личной пишущей машинке «Оптима». Особую активность Никлус развил в 1979—1980 годах, обращаясь в высокие международные инстанции с собственной интерпретацией событий в истории СССР 1937—1939 годов, протестами против участия в Московской Олимпиаде 1980 года. «Протесты» Марта Никлуса следовали один за другим, полные злобных антисоветских измышлений.

Коллегия по уголовным делам Верховного суда Эстонской ССР 8 января 1981 года приговорила Марта Никлуса к десяти годам лишения свободы…

Вскоре состоялся еще один процесс — за антисоветскую деятельность, клеветническую информацию в западные «радиоголоса» к пяти годам заключения был приговорен Тийт Мадиссон, недоучившийся претендент на славу предводителя эстонской нации. Его многое не устраивало в жизни на родной земле, ненависть к коммунистам и русским он усвоил с раннего детства, а «лесных братьев», уничтоживших большое количество новоземельцев, партийных и советских работников — своих же эстонцев, — он считал героями и хотел бы им подражать, да время этих «героев» давно прошло. Не хотелось честно трудиться — из автобазы в маленьком городке Раквере перекочевал в островной колхоз «Сааре Калур», потом в курортный город Пярну — поработал на рыбокомбинате, в жилищно-эксплуатационной конторе. Все не то. Вот тогда-то и начал он сочинять и распространять байки о подневольном положении и тяжелой жизни эстонского народа при советской власти, о засилии русских, называя свои писания «обращениями» и «воззваниями к мировой общественности». Постепенно «набил руку», выработал свой стиль, свои «методы». Как это просто делалось, он рассказал на допросе в Таллинне 27 октября 1980 года. Первую часть «обращения» составил по услышанному в передаче «Голоса Америки» выступлению бывшего консула буржуазной Эстонской республики, вторую скомпилировал по информациям других зарубежных источников. Его «заметили», «вывели» на Антса Киппара…