Агент особого назначения. Школа призраков - [85]

Даню сказал с восхищением:

— Подумай только, всего семь минут с момента приема! Эта девчонка славится на весь их переулок тем, что может спокойно выдуть целую пинту виски и остаться трезвой, а тут соскочила с рельсов от крохотной рюмочки разбавленного вермута.

— А ты что ей дал?

— Две пилюльки диамина. Потрясающее средство! Четыре пилюльки в рюмочку самого легкого вина, вроде рислинга, — и можно нокаутировать самого крепкого матроса.

— А этим что дал?

Девочка № 1 упала на пол и закрыла глаза. Даню подошел к ней и потрогал носком ботинка ее голову.

— Спит, как убитая. Ей можно теперь отпилить голову — не проснется. Интересно, через сколько минут диамин действует на взрослого.

В это время с девочкой № 2 стало твориться что-то странное. Она перестала танцевать, соскользнула на пол и пристально смотрела на нас остановившимися глазами.

Даню взмахнул рукой. Девочка сдавленно крикнула и закрыла голову руками.

— Препарат «тета», — сказал Даню. — В основе гарденал и сок мексиканского кактуса. Подавляет психику, доводит депрессию до максимума. Девчонка выполнит любое приказание, если пригрозить.

Он снял со стены кожаную мухобойку и крикнул что-то на местном наречии. Девочка съежилась и, всхлипывая, начала ползти на четвереньках.

— Ешь стул! — крикнул ей Даню по-английски. И добавил по-итальянски: А то ударю.

Девочка приподнялась, крепко обняла стул и стала грызть край спинки, косясь на Даню, державшего над головой мухобойку.

— А этой…

Я не успел договорить фразу — мимо моего уха пролетела тарелочка и ударилась о стену. Девочка № 3 отчаянно завизжала и, схватив рюмку, швырнула в Даню. Он бросился на нее и схватил за руки, — она продолжала дергаться и извиваться, как в эпилептическом припадке. Вдруг она вырвалась, отшвырнула стул и прыгнула к столику, на котором стояли часы и приемник. Даню успел схватить ее за волосы.

— Держи! — крикнул он мне.

Мы вдвоем с трудом справились с этой маленькой девочкой; она порвала на мне рубашку и прокусила Даню руку, он принес из кухни веревку и связал ее по рукам и ногам. Из ее рта шла пена, она отчаянно мотала головой и ругалась самыми грязными словами на нескольких языках — клиентура в их переулке была весьма разнообразная.

Наконец Даню догадался сунуть ей в рот пилюльки «тета», смешанные с хлоропромазином. Спустя минут пять девочка стала успокаиваться, дергаться все меньше и меньше и вскоре заснула. Даню положил ее рядом с № 1. А № 2 заползла под стол и, обхватив поваленный стул, грызла его ножку.

— Что ты дал третьей девочке? — спросил я.

Даню зализывал прокушенное место на руке.

— Лизергическую кислоту, смешанную еще с каким-то стимулятором типа симпамина, который дают велосипедистам перед гонками. Приводит человека вот в такое состояние, при котором ничего не помнит. И всего три пилюльки в рюмочку. Можно еще употреблять так называемый концентрированный сустаген. В небольших дозах его дают в Америке футболистам. Они буквально звереют от него.

Он вынул из кармана два пакетика и протянул мне.

— Возьми диамин и «тета». Испробуй на своей.

Пилюльки были телесного цвета, крохотные — величиной с зернистую икринку.

— В библиотеке есть еще две книжки по специальной фармакологии, я просмотрел их. Между прочим, в конце коридора есть другая читальная комната. Бан сказал мне, что там работают сейчас Умар Кюеле из Мали и Поль Маунд из Северной Родезии, они тоже прослушали уже все лекции и готовятся к практическим занятиям. Но их готовят к особой работе.

— Икс-акции?

Даню засмеялся:

— Пока нет. Сейчас они изучают материалы по мировому коммунистическому движению и по троцкизму. Они будут действовать в качестве ультралевых. Левый экстремизм — это многообещающий канал работы.

Я показал на лежащих девочек.

— Как быть с ними?

— Сейчас позвоню их хозяйке, и она пришлет кого-нибудь.

— А ничего, что они в таком состоянии?

— Я предупредил хозяйку, что у нас будет попойка. — Даню потянулся и зевнул. — Значит, поступаем в распоряжение Командора. Примем участие в настоящем деле. — Он подмигнул: — Может быть, придется… кого-нибудь…

Я заглянул под стол. Девочка № 2 сидела в неудобной позе, закрыв лицо руками, и издавала странные звуки, как будто мяукала. Даню сказал:

— Сейчас дам им всем понюхать нашатырный спирт. Сразу же очнутся. Они ведь живучи как кошки.

— А Командор нас испытывать не будет? Неужели сразу же пустит в ход?

— Веласкес, наверно, представил ему наши карточки со всеми показателями. Поэтому никаких тестов больше делать не надо. Мы уже проверены достаточно.

На следующий день я позвонил Гаянэ и пригласил ее пообедать во французском ресторанчике. Когда после обеда нам подали кофе и бутылочку шартреза, Гаянэ подошла к висевшей на стене репродукции Дюфи и стала разглядывать ее. Улучив момент, я бросил две пилюльки «тета» в ее рюмку и налил ликер.

Гаянэ вернулась к столу, положила сахар в кофе, помешала ложечкой, потом взяла свою рюмку с ликером и пододвинула ее ко мне.

— Поменяемся в знак дружбы, хорошо? — Она взяла мою рюмку и сделала из нее глоток. — Я узнала ваши мысли. А вы можете узнать мои.

Она показала глазами на стоявшую передо мной рюмку. Я протянул руку к сахарнице и, задев рюмку, опрокинул ее. Сейчас же подошел официант и вытер лужицу. Гаянэ сделала еще один глоток из своей рюмки, встала и пошла к телефону у вешалки.